И в мире, где мрака уже разогнать не удастся,
И черные тени, как коршуны, всюду снуют.
Вдруг песня Бояна над этой землею раздастся.
И гусли его о красавцах волхвах запоют.
Казненные снова по княжьему люту Указу
Из пепла восстанут для битвы, и в бой поведут.
И преданный дважды, вернулся, не дрогнул ни разу.
Силен и прекрасен, и вечно сказанья живут.
О том, как сражались за землю и яростно жили,
О том, как в тумане ночном у костра пировали,
Но черные вороны снова над нами кружили,
И яркие звезды во мгле без остатка сгорали.
А после из пепла восстанут прекрасные птицы
Над Русью кружиться они не устанут во мгле.
И легкая тень в этот час она вновь воплотится
И пряха грустит и свой взор обращает к земле.
Завяжется узел, и снова во мгле снегопада.
Он в лес заповедный уходит, идет не спеша.
Умрет и воскреснет, и Русь ему – боль и награда,
И в пламени вечном его закалилась душа.
И предки взирают на блудных детей из тумана.
Когда же очнемся и суть свою снова поймем.
Но наши волхвы, нас спасают опять от дурмана,
И смотрим на небо, и древние песни поем,
И в мире, где мрака уже разогнать не удастся,
И черные тени, как коршуны, всюду снуют.
Вдруг песня Баяна над этой землею раздастся.
И гусли его о красавцах волхвах запоют.
В огне задыхалась, металась в бреду и метели
И странные тени над миром твоим трепыхали.
Кого еще в жертву они принести захотели.
Над телом прекрасным святые отцы издевались.
И не было силы, над пламенем этим подняться,
И не было смысла в живых оставаться в ту пору.
И только ей звезды, и боги прекрасные снятся,
Она уходила. Вернется на землю не скоро.
О, странные сны, мне приснятся костры и эту зиму.
Прекрасные ведьмы, сгорали, роптала толпа.
Кидали поленья, и были в порыве едином.
И черные тени метались опять по стопам.
И стала блудницей царица твоя и богиня.
На долгие годы, в мерцанье зловещем огня
Истерзанный мир она в реве победном покинет.
Молчат палачи, и толпа отошла от огня.
Чего им хотелось? Лишь зрелищ и хлеба, вестимо,
А юная ведьма – исчадье неверья и зла
И странные сны проносились в безмолвии мимо,
Но как же прекрасна сожженная дева была.
Ее палачи так спокойно потом засыпали,
И пили вино и молились в пылу до зари,
И новых распутниц во тьме до утра обнимали,
И снова сжигали, душа их дотла догорит.
И тени носились над миром, забытым и серым,
И странные сны не приснятся святошам во мгле,
И только сожженные, дивные, светлые девы,
Ведуньи и Ведьмы в свой Ирий идут на заре
Мы приходим в залитые светом просторы.
Остаемся в огне и воде, и плену
И покинем тот мир серебристый так скоро,
не успев на себя и на близких взглянуть.
Эта странная жизнь – лишь мечта и награда,
и она отшумела под шелест дождя,
Но печалиться только, прошу вас, не надо.
Мир прекрасен и сир. Полюбите себя
И засыпаны снегом родные просторы,
И угрюмые тучи сияют вдали.
И красивые птицы ведут разговоры,
О надежде и вере и светлой любви.
Жизнь была и останется -только награда,
Только дивная песня в метели ясна,
Мы приходим, грустить в это время не надо,
вспоминайте Услада в мечтаниях и снах.
Снова русич очнется, и пусть веселится,
Пусть он крылья расправит над этой землей.
Нам осталось взлететь, нам осталось влюбиться,
Только в Пекле мы встретим приют и покой.
А пока еще жизнь и бурлит и клокочет.
А пока еще родичи рядом галдят.
Унывать и рыдать, не один не захочет.
Не печальтесь до срока,
Возлюбите себя.
