Я не помню, переживала ли я расставание с прежними друзьями. Появились новые и огромный пустырь перед домом, где проходили те же игры. А бабушка с балкона так же призывно звала меня обедать: «Леныыыычкаааа!»
Самодельные самокаты были почти у каждого. И легендарный самокатный отряд носился по асфальтированным дорожкам. О велосипеде приходилось только мечтать, как сейчас о «Майбахе», например.
При слове велосипед у меня с детства начиналась сладкая истома… Подруге подарили велик «Школьник», двухколесный, черного цвета… Совершенно фантастическая вещь, которой больше ни у кого не существовало в целом дворе!
Мы занимали очередь и катались, платя дань его хозяйке, Ниночке, в виде куска белой булки с подсолнечным маслом и посыпанным сверху сахаром.
Не в каждой семье бывали белые булки, ибо в Новосибирске в эти годы за хлебом приходилось отстаивать очереди. Давали в руки по две единицы: кирпич серый и кирпич черный, под названием буханка.
Для того чтобы прокатится с ветерком один круг вокруг двора приходилось делать заначки для Ниночки.
А когда мне исполнилось 10 лет, я окончила третью четверть третьего класса, как обычно на отлично. И сбылась вековая мечта всего человечестваааааа! Мне мама купила велик «Орленок»! Двухколесный! Со звонком! После школы он ждал меня на пороге квартиры, сверкал блестящим рулем, а на руле была прикреплена табличка «Ленин». В смысле МОЙ!
И самая большая неприятность – в Новосибирске 15 апреля еще лежал снег и были редкие проталины с ручейками… Тест-драйв состоялся только через две недели. Гоняли на нем всем двором! Даром!
Интересно, а если вдруг мне подарит внук «Майбах»? Буду ли так радоваться? Наверное, нет… На нем ведь табличку «Ленин» некому будет догадаться прикрепить…
Здоровье мое от казачьей вольницы неуклонно улучшалось, я бегала наравне со сверстниками, сбивая мосластые колени при падении… Одна проблема все-таки меня не отпустила, носовые кровотечения не кончались… Надо было ехать на теплое соленое море, чтобы влажный морской воздух подлечил слизистую носоглотки.
Не было бы счастья, да несчастье помогло – говорит русская пословица. И мы с мамой отправились на Черное море. Других морей в СССР рядовым гражданам не было известно. Вернее, из курса географии знали, что есть еще Средиземное, но оно воспринималось так же, как и Лунные моря-кратеры, теоретически.
В краю магнолий плещет море…
Бабушка в спешном порядке нашила нам с мамой пляжных нарядов. У меня был костюмчик с трусами-фонариками и новая панамка. Тогда еще даже слово «бейсболка» было неизвестно.
Я помню, как провожать нас с мамой на вокзал пришел чуть не весь мамин цех, которым она к тому времени руководила. Мы сидели в ресторане вокзала Новосибирск-главный. Меня занимал вопрос: а где тот, который не главный?
Люди говорили тосты, желали нам удачи, обсуждали эту поездку, как событие международного масштаба. Меня поставили на стул возле стола, и я читала стихи Пушкина про Лукоморье, мое любимое. В свои семь лет к школе я знала наизусть все его сказки. И Лукоморье, конечно, было рядом с морем. Так я мечтала!
Наверное, это была, так называемая, отвальная по случаю отпуска. Чай, не каждый «на юга» ездил аж из самого сердца Сибири! А я ждала встречи с Лукоморьем, и дубом, и котом с золотой цепью, не очень представляя, какого роста витязи прекрасные, и где потом они сушат свои одежды, выйдя на берег…
