– Так и… то, что с вашим мужем случилось…
– Это не калифорнийский хмурый, точно. Дик бы так не облажался – свою обычную дозу да без проверки. Кто-то наверняка ему баш подменил – знал, что это его прикончит.
– Кто сбытчик?
– Ле-Драно, в Венеции. Вообще-то Леонард, но все его кличут анаграммой, потому как едкая он личность, ну и воздействует на финансы и чувства близких так же. Дик много лет был с ним знаком. Тот налево и направо клялся, что героин местный, ничего необычного, но толкачу что за печаль? Передозы полезны для бизнеса, на пороге вдруг целые орды торчков, убежденных, что, если кто-то кони двинул, значит, в натуре говно хорошее, а им просто нужно поосторожней, слишком не зашириваться.
Док почуял присутствие младенца – говоря технически, карапуза: она тихонько проснулась и стояла, держась за косяк, рассматривала их с широкой заискивающей ухмылкой, в которой уже различались какие-то зубки.
– Эй, – сказал Док, – ты и есть эта Аметист, да?
– Ну, – ответила Аметист, словно бы добавляя: «А тебе-то что?»
Ясноглазая, рокенролльная, она мало походила на торчкового младенца с «полароидов». Какая бы гнетущая судьба ни собиралась на нее напрыгнуть, у судьбы этой, должно, был дефицит внимания – она отвернулась и кинулась на кого-то другого.
– Приятно познакомиться, – сказал Док. – Правда приятно.
– Правда приятно, – повторила она. – Мам? Сок хочу.
– Ты же знаешь, где он стоит, Сочная Девочка. – Аметист энергично тряхнула головой и направилась к холодильнику. – Спрошу кое-что, Док?
– Валяйте, если только не про столицу Южной Дакоты.
– Эта общая подруга, что у вас с Диком. Была. Она, типа, ваша бывшая какая-то, или вы с ней просто встречались, или?..
С кем Доку обо всем этом поговорить, кто бы не был обдолбан, ревнив или легав? Аметист в холодильнике ждала чашка сока, и девочка теперь влезла к нему на диван, совсем изготовившись, чтобы взрослый ей что-нибудь рассказал. Надя начислила еще кофе. В комнате вдруг разлилось чересчур много доброты. В своем деле Док научился мало чему, но среди прочего немногого – что доброта без ценника подворачивается очень нечасто, а если и попадается, то слишком уж ценна, не примешь, слишком легко, во всяком случае – Доку, – ею злоупотребить, тут никуда не денешься. Посему он ограничился лишь:
– Ну, вроде как бывшая, но сейчас еще и клиентка. Я ей пообещал кое-что сделать, а ждал слишком долго, поэтому у человека, с которым она оказалась, у мерзавца-застройщика и прочее, сейчас могут быть очень крупные неприятности, и только займись я делом…
– Вы уже съехали с трассы на этом конкретном повороте, – посоветовала Надя, – и можете кататься по бульварам сожалений какое-то время, но потом все равно придется вернуться на магистраль.
– Да вот штука в том, что Шаста сейчас тоже исчезла. А если неприятности у нее…
Сообразив, что такие развлечения не по ней, Аметист слезла с дивана, бросила на Дока укоризненный взгляд из-за чашки и ушла в соседнюю комнату смотреть ящик. Вскоре до них донесся драматический дискант Могучего Мыша.
– Если вы этим другим делом занимаетесь, – сказала Надя, – и вообще заняты или как-то, я пойму. Но я вот почему хотела с вами поговорить, – и Док все понял за полсекунды до того, как она произнесла, – мне кажется, Дик совсем не умер.
Док кивнул – скорее себе, чем Наде. Если верить Сортилеж, нынче, говоря астрологически, пагубные времена для торчков – особенно старшеклассников, которые по большинству родились с девяностоградусным аспектом, под самым несчастливым углом из возможных, между Нептуном, планетой торчков, и Ураном, планетой неприятных сюрпризов. Доку такое было знакомо: оставшиеся отказывались верить, что те, кого они любили или хотя бы с кем сидели на одних уроках, в самом деле мертвы. Сочиняли разнообразные запасные истории, чтоб только не оказалось правдой. Чья-то бывшая понаехала в город, и они вместе сбежали. В неотложке перепутали с кем-то – как в роддомах младенцев подменяют, – и они до сих пор где-то в реанимации под чужим именем. Особый сорт бессвязного отрицания, и Док прикидывал, что он такого уже повидал, на глаз определить может. Что бы Надя ему тут ни показывала, это не оно.
