Легавый, звонивший Наде Харлинген с известием о передозе Дика, стал главной кахуной в участке Гордита-Бич. У себя за ухом Док опознал гнутый «Холодок», подорвал его и рассмотрел аспекты ситуации. Пэт с Йети возникли примерно в одно время, карьеры свои оба начали в Южной бухте, практически у Дока на пляже, еще в эпоху Войн Сёрферов и Стелющихся. Пэт остался там, а Йети, быстро заработав себе репутацию палочного умиротворителя, до того крепкую, что публика в центре сочла его очевидным кандидатом на призыв, двинулся дальше. Док на своем веку повидал не одного и не двух таких сорвиголов, они приходили и уходили, и Док замечал, что по каждому оставался какой-то исторический осадок. К тому же он знал, что Пэт уже не первый год Йети более-менее, блядь, ненавидит.
«Пора в гости, – решил он, – в Столицу Хиппифобии».
Он проехал мимо участка Гордита-Бич дважды, только потом его признал. Здесь все радикально преобразилось – благодаря федеральным средствам на борьбу с наркотиками: от обычного стола для регистрации приводов возле пирса, где лишь плитка на две спирали да банка растворимого кофе, до дворца с полицейским раем внутри – кофейные автоматы размером с паровоз, собственная мини-тюрьма, гараж, где полно самоходного оружия, иначе оказавшегося бы во Вьетнаме, и кухня, на которой круглосуточно вкалывает целая бригада пекарей.
Проложив себе путь в толпе стажеров, что чирикали по всему околотку, прыская водой на карликовые пальмы, традесканции и диффенбахии, Док засек Пэта Дюбонне в кабинете и, сунув руку в наплечную сумку с бахромой, извлек оттуда обернутый фольгой предмет где-то в фут длиной.
– Вот, Пэт, только для тебя. – Он глазом не успел моргнуть, как детектив схватил, развернул и каким-то образом поглотил как минимум половину длинной сосиски с булочкой, содержавшейся внутри, к тому же – Со Всем Сверху.
– В яблочко. Удивительно, что аппетит еще есть. Тебя, кстати, кто впустил?
– Духарем прикинулся, они каждый раз ведутся – рожи у новичков аж светятся, наверно, до сих пор еще наивные.
– Не до того, чтобы задержаться тут дольше, чем надо. – Док не сводил глаз, но и остаток хот-дога неким манером исчез. – Погляди на эту дыру. Это ж Нескончаемый Облом. Прочие двинутся дальше, а угадай, кто за все свои грехи застрянет навсегда в этой Гордите – сплошь грошовые приводы, детки под пирсом сбывают мамочкины сонники, – а должен быть в Западном Л.А. или, накрайняк, на Голливудском участке.
– Это уж точно самый центр легавой вселенной, – сочувственно кивал Док, – но не всем же нам быть Йети Бьёрнсенами, правда – ёй, хотел сказать, очень нам надо им быть, так? – рассчитывая, что не слишком давит, учитывая состояние душевного здоровья Пэта, даже в лучшие дни – хрупкого.
– В данный момент, – мрачно ответил Пэт, подрожав нижней губой, – я бы обменялся жизнью даже с ним – да, обменялся бы тем, что у меня, с тем, что за дверью, у которой Кэрол, можно сказать, стоит, даже если там бздям, – по разряду Йети насколько такая сделка может быть невыгодна?
– Чудны́е дела, Пэт, скока я слышал, ему нынче туговато. Тебе-то, конечно, лучше знать.
