– Во сколько его грохнули?
– Рано утром. Большего не знаю.
– Понятно. Что, Саша, за информацией придется к твоему дяде обращаться, – обернулся к Филиппову Сергей.
Филиппов вздохнул и пожал плечами. Капитан Апостолов уже не раз выручал своего племяша, передавая информацию, которой располагало официальное следствие.
– Демон, вы сами опрашивали жильцов?
– Нет. Никто ничего не делал.
– Ладно, сделаем по-умному. Сейчас свяжемся с Апостоловым и попросим его оказать посильную помощь.
Сашка Филиппов покорно покинул автомобиль и ушел в шумящую дождем черноту – звонить из телефона-автомата любимому дяде. Свой сотовый телефон он в очередной раз сдал в ларек в заклад, когда пьянствовал. Скорее всего, это было вчера. А звонить со своего сотового Сергей никому не разрешал, чтобы не светить номера, особенно это касалось Сашки.
– У Игрока была подруга? – спросил Демона Сергей.
– Потаскушки всякие были. Разные и много. Он ведь спортсменом был, женился на местной ради гражданства российского, мечтал до сборной с годами дорасти, а как влетел – инвалидность, нищета, жена его бросила.
– Надо бы с ней побеседовать, с женой, которая бросила.
– Сделаем.
Вернулся мокрый Филиппов. Он уселся на заднее сиденье и, кряхтя от холода и сырости, долго не произносил ни слова, наконец закурил и блаженно заявил:
– Ха… Ну и погодка… Поговорил. Он как раз дежурит. Сейчас приедет, пообщаемся. Заодно в хате пошарим.
– С меня причитается! – заявил Сергей.
– Это он тебе сам скажет.
Через двадцать минут рядом с мокрой, истекающей ручьями «десяткой» затих полицейский уазик. Из машины вылезли трое.
– Пошли, – сказал Сашка, толкая дверцу.
Сергей оказался под дождем. Перед ним стояли веселые Апостолов, Коля Оленшайнц и Петька Матвеев. Все бывшие коллеги.
– Баринов, ты нам обязан по полставки выплачивать! – с ходу в карьер заявил смеющийся Петька. – Чуть что, бежишь к нам, нос свой любопытный суешь в официальные дела!
– Тайну следствия я не нарушаю. Я только хочу помочь определить истину. Как можно быстрее.
– Мы тебе собираемся помочь, а не ты нам, – пожимая руку Сергею, уточнил Апостолов.
– Точно. А то себя выдает эдаким Шерлоком Холмсом, а мы глупые, ни к чему не годные Лейстреды.
Лейстреды от такого сравнения весело заржали жеребцами.
– Ладно, я буду Лейстредом. Выкладывайте, что знаете, гении сыска.
– Не гони гусей, Серега. Зайдем в жилое помещение, согреемся, а там определимся.
– Понял. – Сергей обернулся к Филиппову, протянул ему двухтысячную купюру. – Беги, Саня, в ларек за водкой.
– Икры не забудь! – пожелал Апостолов.
– На икру получите отдельно, – отшутился Сергей.
Апостолов заметил Демона.
– Меня зовут Диман! – радостно сообщил тот, поменяв ради полиции одну гласную в своем прозвище, протягивая руку для пожатия.
Опера крепко поздоровались с ним. Демон удивленно покачал головой:
– Железные герои?
– Бандит? – в ответ поинтересовался Апостолов.
– Начинающий, – сознался тот.
– Если на днях не убьют, милости просим в наш изолятор. Там хорошо, спокойно, – пошутил Коля Оленшайнц.
Все засмеялись и пошли в подъезд.
Апостолов сорвал с двери опечатанной квартиры полоску бумаги с печатями городского УВД, быстро прокрутил ключ в щелкающем замке. Толкнув дверь, он шагнул в темную прихожую.
Все вперлись следом и долго дышали друг на друга – никак не могли нащупать выключатель. Он оказался на противоположной стене. Вспыхнувший свет представил на обозрение аккуратное жилище в спартанском стиле – пустая прихожая, в зале старый полированный трехдверный шкаф, тумбочка от трюмо, но без зеркал – на ней стоял большой телевизор, у стены – диван и кресло-кровать, на полу покоился потерявший естественный цвет от старости и стирок синтетический палас.
