– Понятно, – Серега с сожалением положил куртку на прилавок, – некогда мне, пойду.
– Да подожди, – продавец придержала его за рукав, – вон, хозяин приехал.
Попов обернулся и обомлел – от входных дверей, помахивая зажатой в руке кожаной кепкой, шагал Олежа, собственной персоной! Скользнув взглядом по стоявшему боком Сереге, хозяин поправил разложенные на прилавке куртки и протянул продавцу тетрадный листок:
– Как дела, тетя Маша? Вот – новые цены.
– Да как обычно, Олег Витальевич. Первый покупатель уже подошел.
– Это хорошо, – коммерсант повернулся к улыбавшемуся Попову, по-прежнему не узнавая его – отличная куртка, старичок, не сомневайся! Сам всю партию проверял.
Серега продолжал улыбаться и Олежа вдруг споткнулся на полуслове, вглядываясь в лицо Попова:
– Не пойму. А мы, случайно, не знакомы?
– Случайно знакомы, Олег Витальевич. Вспоминай!
– Черт, – Олег потер подбородок, – и голос. Златогорский политех?
– Не-а.
– Срочка? Дальний Восток, Ванино? Дмб восемьдесят восемь?
– Чуть ближе, но нет.
Олег еще раз осмотрел странного покупателя с ног до головы, задержался взглядом на вмятинах от металлических танчиков на петлицах старенькой хэбэшки, и вдруг, что-то щелкнуло в его голове:
– Попов? – и уже уверенно, – Серега? Так говорили, что ты, – он осекся.
– Не знаю, что там говорили, но угадал! Здорово, Олежа! Пардон, Олег Витальевич!
Крепко пожали руки.
– Ты, как? Насовсем или проездом? – поинтересовался Олег.
– Хотелось бы насовсем, – развел руками Серега, – да вот как получится.
– Куртку-то будешь брать? – вступила в разговор тетя Маша.
– Буду, конечно. Может скинешь цену, Олег Витальевич? По знакомству?
Олег покраснел, но отрицательно покачал головой:
– Извини, старичок, бизнес! И так на грани балансирую. Чуть-чуть – и в минус сработаю. Тут не Москва, народишко бедный, цену не загнешь. Ну, ладно, рад был увидеть. Мне еще пару точек объехать надо. Извини, – повторил он. Хлопнул Попова по плечу и быстро пошел к выходу. Заскрипела и гулко ударила тяжелая вокзальная дверь.
Серега хмыкнул и повернулся к продавцу. Тетя Маша смотрела сочувственно:
– Дружок что ли твой?
– Бывший. Товарищ. А вам, я вижу, хозяин?
– Хозяин, что и говорить, – вздохнула продавец, – и не самый плохой, надо сказать. Ну ты как, берешь? В твоей шинели только людей пугать.
– Беру, конечно, – Попов расплатился и натянул обновку. В сапогах и галифе он теперь смахивал на комиссара гражданской войны. Тетя Маша улыбнулась:
– Маузера тебе на боку не хватает. Деньги еще остались? Пойдем, у меня знакомая джинсами торгует и кроссовками. Переоденешься нормально.
Так, через двадцать минут Серега вышел из вокзала другим человеком, правда, с изрядно полегчавшим кошельком. Сунул в мусорный бак комок обмундирования, а сапоги аккуратно поставил рядом – хорошая обувка, авось кому и пригодится. Шагать по весеннему безобразию теперь приходилось аккуратнее. Глядя себе под ноги, Попов чуть не влетел под старенький «жигуль». Машина резко затормозила, и Серега вновь лицезрел Олега Витальевича.
– Ну, блин, ездок! – возмутился Попов, – Или ты меня в новой куртке не узнал?
Олежа засмеялся:
– Я свои куртки за километр узнаю. Кроме меня их в Златогорск никто не возит. Расстались с тобой как-то нехорошо, аж вернуться решил. На, тут мой телефон и адрес. Заходи как-нибудь вечером, только позвони предварительно, вдруг, в Москву уеду. Иринка тоже рада будет.
