Сэтис и Атриас переместились в Сэнтиэль – центральный город в землях эльфов. У них всего-то два города. В основном эльфы сосредоточены по всем лесам небольшими группами. Сэнтиэль и Алуна были исключениями.
Площадка, куда переместились люди, была изящнее, чем в их столице. Позади них возвышалась огромная плита, показывающая текущий год и месяц. Сейчас на плите для года была выставлена статуя василиска, глаза которого светились синим, а месяц был представлен кругом с числами от единицы до десяти. Иллюзорная стрелка, словно живущая сама по себе, показывала цифру пять.
На улице стало гораздо темней. Не из-за затраченного на перемещение времени, а из-за телепортации далеко на восток в земли эльфов.
– Что-то я подустал. – сказал Сэтис и достал флягу с водой. – Далековато.
– Нам потом на юг Меридии, в деревню вблизи крепости Вайронда. Жди здесь и никуда не уходи, я скоро вернусь.
Вечнозелёный город. Так называли путешественники эти места. Огромные каменные статуи, каменные дома, которые возводились на высоте вокруг многовековых, нетронутых эльфами деревьев. Эти деревья не гнили, не росли, словно всегда были здесь в своём величественном виде. Постоянное использование магии, в которой эльфы были сильны, сделало каждый ствол своеобразным артефактом эпохи. Сами эльфы говорили, что лес разумен и дарует им долгую жизнь. Атриас в разум леса не верил, а долголетие эльфов считал не более чем их особенностью.
Город был неприступным, единственная возможность попасть сюда, это огромный лифт и телепортация. И то, и другое в случае опасности эльфы могли отключить.
Пока Атриас шёл, эльфы бросали косые взгляды на него. Они недолюбливали другие расы, если не презирали. Люди, немногочисленный народ гномов, да даже гоблины, отвечали эльфам на это взаимно. Кто-то поговаривает, что всё началось ещё тысячу лет назад, но точно никто сказать не может, что взаимное пренебрежение началось именно тогда. Скорее всего – дело в жизненном пути. Когда живёшь тысячу лет – по-другому относишься к созданиям, живущим меньше. Как старик, проживший сто лет, не будет слушать о том, какой на самом деле взрослый десятилетний мальчишка.
Всё же эльфы видели королевские одеяния Атриаса и понимали, что идёт хоть сколько-то значимый человек.
– Supnotpe. – сказал стражник.
Атриас поднял руки и его начали осматривать. Большинство эльфов не говорило на всеобщем языке. Не смотря на их долгий срок жизни, вплоть до тысячи двухсот лет, многие из них брезговали учить всеобщий язык. Даже знать эльфов порой не говорила на нём.
Досмотрев Атриаса, стража пропустила посла, и он пошёл через арку, попав в сад, пред дворцом. В дворце этом жили эльфы, чьей судьбой было правление эльфийскими лесами. Тут было множество скамей, на одной сидели две эльфийки, которые точно также с презрением смотрели на посла. Возле одного из фонтанов, куда-то вдаль, прочь от города, смотрел эльф, к которому и пошёл Атриас. «Повезло, не придётся идти во дворец»: подумал он.
– Приветствую вас, посол. Вы задержались. – сказал эльф, повернувшись к Атриасу. Руки его были за спиной.
– Приветствую, Номиэль.
Номиэль уже был на совете дважды за свою жизнь и Атриас, зная об этом, пошёл именно к нему. Эльф был очень высоким, даже для своего народа.
– Слухи уже дошли до нас. Они правдивы? Совет Четырёх состоится завтра?
– Да, в полдень.
– Я знаю правила. Я спрашивал про день. Я буду представлять эльфов. Спасибо, что пришли Атриас.
