– Как же они не попали в вас? – спросил я, снова поставив себя на его место.
– Не знаю, может, то наше русское поле, сама русская земля помогла мне тогда! Когда я спотыкался и падал, то пули проходили мимо. Мне повезло: у тех диверсантов не было автоматического оружия. Они были одеты в советскую форму и вооружены соответственно экипировки нашей армии того времени: «трёхлинейками», винтовками Мосина, – ответил он.
Слушая всё это и представляя себя на его месте, мне самому стало страшно даже на этой скамейке! Я услышал визг пуль, пролетавших мимо меня, прочувствовал весь ужас того, что могу и не успеть добежать до самолёта… Но мой герой, к счастью, успел! Вскочив в кабину, он дал газ, и его «ишак», разгоняясь, запрыгал по полю. Набирая высоту, самолёт разминулся с верхушками деревьев на окраине поля буквально в считанных сантиметрах, но всё-таки взлетел. Взяв курс на свой аэродром, мой рассказчик почувствовал, как рукав лётной куртки внезапно потяжелел от крови, и левая рука перестала его слушаться. Всё-таки одна из вражеских пуль догнала его в том поле!
Теперь даже дети, уже съев мороженное, молчали и внимательно слушали его, разинув рты.
– Больше всего я боялся, что могу потерять сознание и не долететь до аэродрома. Ведь сделанные мною снимки и данные аэроразведки были на вес золота, – сказал пожилой человек, утерев внезапно набежавшие скупые слезы. И в самом деле, ему в тот день здорово повезло: у него, раненного, хватило сил долететь и приземлиться на своём аэродроме. Когда он доложил о результатах полёта и передал отснятые плёнки
– Больше всего я боялся, что могу потерять сознание и не долететь до аэродрома. Ведь сделанные мною снимки и данные аэроразведки были на вес золота, – сказал пожилой человек, утерев внезапно набежавшие скупые слезы. И в самом деле, ему в тот день здорово повезло: у него, раненного, хватило сил долететь и приземлиться на своём аэродроме. Когда он доложил о результатах полёта и передал отснятые плёнки, его тут же отправили в госпиталь. К счастью, он был легко ранен в левую руку и, пройдя курс лечения, мог вернуться назад в строй. В госпитале моего героя навестил комиссар полка и сказал, что ему тогда очень сильно повезло.
В тот вылет моему новому знакомому выпало неоднократно «целоваться со смертью». В корпусе самолёта насчитали свыше тридцати пулевых отверстий. Было чудом, что ни одна из пуль не повредила узлы управления самолётом, и ему вообще удалось взлететь с того поля. В районе проводимой им разведки немецкие истребители сбили в тот день четыре бомбардировщика, летавших без прикрытия. Для моего собеседника было большой удачей, что он не повстречался с немецкими асами! Его одиночный И-16 стал бы для них лёгкой добычей. Комиссар рассказал, что те солдаты в советской форме в наших грузовиках оказались переодетыми диверсантами из немецкого элитного подразделения «Бранденбург 800», и, если бы он не обнаружил их тогда, они могли бы натворить много бед в расположении наших войск. Благодаря своевременно доставленной информации, их вовремя локализовали и уничтожили.
Слушая его захватывающую историю, я «проживал» всё, о чём он рассказывал. Особенно меня поразили слова ветерана о том, что ему, как лётчику, было бы обидно погибнуть от рук тех диверсантов на земле, а не в воздушной схватке! Во время последующих боёв он сбил шестнадцать немецких самолётов, падение которых было подтверждено с земли и записано в счёт его личных побед. Помимо этого, за ним числился не один десяток групповых побед, когда было невозможно установить, кто именно из лётчиков, ведущих воздушный бой, отправил врага в землю. Но это, по его словам, было тогда не так уж и важно. Важно было, что фашистские «стервятники» навечно остались в нашей земле, которую так хотели захватить!
