Витя держал меня за руку. Наверно, боялся, что я полезу вытаскивать эту несчастную технику.
Вечерело, кончались выходные. На автобусной остановке у объездной дороги собралась молчаливая толпа. Второй трактор на наших глазах медленно погружался в болото. Я уткнулась Вите в грудь и расплакалась, а он молча гладил меня по голове.
Ещё через двадцать минут подъехал большущий красавец, похожий на танк на своих грохочущих гусеницах, поднатужился, дымя и грохоча, и вытащил по одному – сначала трактора, потом бульдозер.
На этом промышленное освоение нашего участка закончилось. Больше никто и близко не хотел подъезжать со стороны болота, грунт сваливали на объездной дороге.
Витя возил его тачкой по своей дорожке, она уже дотянулась до западной границы дома.
– Вот появятся соседи, будем звать в гости, накроем стол под сосной…
Витя
Соседи у нас пока были только напротив. Все они отстроились за четыре года, им же не пришлось отсыпать болото!
К нашему участку можно было подступиться только со стороны объездной дороги. Пройти его насквозь мог только Витя, он знал, куда можно ступать, а куда нельзя. И только один раз повёл меня за собой, как на экскурсию.
Напротив нас, рядом с Дашей, участок был почти всегда на замке. За всё лето я только дважды видела пожилого мужчину, женщину значительно моложе его и полноватого подростка.
Дома как такового у них не было, председатель говорил, что они попросили разрешения поставить один хозблок.
– Они сказали, что приезжают редко, жить здесь не собираются.
Потом они годами лепили к нему дополнительные комнаты и второй этаж. Но однажды мы увидели, как этот второй этаж сползает с первого, нависая над землёй.
– Витя, мне страшно!
– Я же говорил тебе, нельзя никого нанимать. У нас ничего подобного не случится.
Рядом с ними – Валя и Толя, они приезжали только по выходным.
Дальше был участок Жени с Володей, я ходила любоваться их огородом. Была уверена, что у меня никогда не вырастет ни такая картошка, ни капуста, ни такие необыкновенные цветы.
А Женя говорила деловито:
– Здесь очень бедная земля, без навоза не растёт ничего, я каждый год привожу по машине. Сделает тебе Витя немного грядок, попроси любого шофёра, он привезёт, здесь ферма рядом. А пока можешь пособирать на лугу, коров гонят на траву, лепёшек много остаётся.
Иногда мы ездили на участок на старом-престаром Витином «москвиче», который он отдал Олегу.
Как-то он привёз нас, и я, не переодеваясь, в белой блузке и ситцевой юбке с белыми кружевами, схватила совок и ведро и побежала за навозом, пока не стемнело.
Встречный мужчина выдал:
– Как на вас приятно смотреть! Куда вы бежите?
– За навозом, – сообщила я.
– Зачем вы мне это сказали…
А я щедро обкладывала навозом все свои растения на горке, и клубнику в том числе. Она выросла на загляденье, только не дала ни ягодки, жировала. Всему приходилось учиться на собственных ошибках.
По обе стороны от нашего участка царила совершенно дикая природа.
– Вот появятся соседи, будем звать в гости, накроем стол под сосной…
Стола у нас не было, соседей тоже.
Собственно, мы ещё не добрались до самого участка, хозяйничали только на его продолжении. Западная стена дома, обращённая к болоту, как раз обозначала его границу. Рядом было небольшое, но довольно глубокое озерцо. Витя несколько дней подряд сыпал в него смешанную с гравием глину, он собирал её по краям главной дороги.
