Стоящий у входа в зал заседаний кабинета министров караул быстро сложил оружие при виде роты солдат во главе с капитаном, уверенно марширующих по коридорам дворца. Шагавший рядом с Покровским Савельев с огромной радостью отшвырнул с дороги какого-то военного адъютанта, пытавшегося закрыть двери перед идущими фронтовиками. Фельдфебель решительно распахнул двери зала, в котором располагалось Временное правительство, и почтительно пропустил вперед капитана.
Сидевшие за огромным столом люди в страхе вскочили при виде торжествующих солдат, которые стремительно ворвались в помещение. Все члены правительства ещё никак не могли осознать реальность происходящего, настолько быстро и неожиданно для них произошёл этот переворот, осуществлённый каким-то неизвестным капитаном.
А сам герой этих событий с глубокой грустью и разочарованием всматривался в лица людей, которые возомнили себя великими правителями и своими преступными деяниями вели страну к гибели. Какими жалкими и растерянными оказались те, кто совсем недавно командовал военными, не имея на то ни знаний, ни опыта.
Вся политика этих господ министров строилась на заигрывании с народом, но сейчас этот вооружённый народ был готов немедленно растерзать правительство.
Всего несколько секунд царила в душе у капитана эта опустошённость после достижения цели, затем офицерская натура привычно вышла на первый план. Прервав свои раздумья, он глубоко вздохнул и громко, отчетливо произнёс:
– Господа министры, вы арестованы!
– Это произвол! – гневно откликнулся один из министров, но стоявший рядом с Покровским фельдфебель не собирался вступать с ним в дискуссию.
– Молчать! Смирно! Приготовить документы их благородию, – рявкнул Савельев, и это впечатляюще подействовало на господ министров. Они моментально сбились в кучу и принялись лихорадочно шарить по карманам. Покровский одобрительно кивнул головой подчиненному и приказал:
– Выставь наружные караулы и будь готов конвоировать господ министров в Петропавловскую крепость.
От этих слов гул недовольства прошел среди членов правительства, но тут же умолк, лишь стоило фельдфебелю грозно посмотреть на них.
Покровский для проформы ознакомился с документами арестованных, а затем, вернув паспорта владельцам, подошел к столу и, не предлагая садиться, спросил:
– А где же господин Керенский?
– Александр Федорович отбыл в американское посольство, – учтиво объяснил министр финансов, полагая, что менее других рискует своим положением.
– Ясно, – неторопливо произнес Покровский, – жаль, что не застали. Что ж, господа, теперь вам придется отвечать за все его деяния.
Министры вновь возмущенно загалдели, но моментально присмирели, едва Савельев многозначительно кашлянул.
– Господа, у вас есть только один шанс вернуть себе честное имя: отправить покаянную телеграмму Верховному правителю России генералу Корнилову. В ней вы должны разъяснить Лавру Георгиевичу, что не принимали участия в заговоре господина Керенского, пытавшегося с помощью освобожденного из тюрьмы Дыбенко узурпировать власть в стране. Что вы ждете его приезда в столицу, а на это время слагаете с себя все полномочия. Только в этом случае я могу гарантировать вам непредвзятое разбирательство во всем случившемся. Подумайте, господа, в вашем распоряжении две минуты.
Закончив речь, капитан уже привычным жестом откинул наружную крышку своих часов и стал ждать. В это время двери зала быстро раскрылась, и в комнату вбежал запыхавшийся вестовой. Он подскочил к капитану и что-то быстро зашептал.
