– Ань, остальное тоже на тебе. Если мы с Юстей начнем при родителях выносить из квартиры подозрительные предметы… сама понимаешь.
– Понимаю. Значит с меня кроме ножа еще рюкзак, дождевики, термос с чаем и фонарь. Все?
– Может, еще веревку? Как мы на гору полезем?
– Мама говорила, там не гора, а высокий холм. И к зиккурату с набережной ведет дорога.
– Тогда обойдемся, – подвела итог Камиля.
– Все, Анют, давай бегом. А мы с Юстей пока слетаем в магаз за провизией.
– А не поздновато выходим? Может, перенесем на завтрашнее утро?
– Через пятнадцать минут о том, что мы не пришли на занятия станет известно родителям. Через полчаса поднимут тревогу и начнутся поиски. Даже с «острова» уйти не успеем.
– Логично. Значит, сегодня.
Девчонки расстались у Смехнянкиного дома, уговорившись через двадцать минут встретиться возле школы.
Юстина и Шоста разжились пакетом с пирожками, печеньем и бутылкой воды. В ожидании Ани Камиля изучала карту.
– Нам куда-то на юг?
– Скорее на юго-запад.
– Это в самый речной изгиб? Туда, где Лужниковская община?
– Да, через нее к юго-западным воротам и по мосту.
– Ничего себе, почти через весь город!
– Не так уж и далеко, километров десять.
– Это по прямой. А через переходы и «острова» все пятнадцать.
– За три часа всяко дойдем.
– Оптимистично. До моста может быть, – нахмурившись, покачала головой Камиля, – а вот дальше как раз по сумеркам придется. А сумерки короткие.
Анина миссия увенчалась абсолютным успехом. Дома действительно никого не оказалось, и собраться удалось быстро и почти без проблем. Дождевиков, правда, нашлось всего два. Вместо третьего Смехнянка прихватила огромный полиэтиленовый мешок. Зато, в добавление ко всему прочему, она раздобыла горсть фундука и яблоки. Родителям оставила на холодильнике записку, в которой сообщила, что переночует у Юсти.
Рюкзак уговорились нести по очереди, обедали сухим пайком, на ходу.
У крошечной беленой часовенки девчонки повернули направо, брусчатка знакомой до последнего фонаря улицы сменилась асфальтом. Прошли по центральному проспекту «острова», миновали поперечную дорогу под странным названием «Кузнецкий мост» (никакого моста там никогда и в помине, даже при прабабушке, не было). Показался тамбур-шлюз перехода… и тут Камиля внезапно спохватилась:
– Слушайте, а ведь там охрана.
– Где?
– На заставе, на выходе из города.
– И что?
– Не знаю. Наверно, она может не выпустить.
– Почему? Мы – совершеннолетние.
– Ага. только в школу ходить обязаны.
– Ну, мы скажем, что ненадолго.
– Не знаю. Может, прокатит, а может, и нет.
– Ладно, по ходу разберемся, – Аня легкомысленно пожала плечами.
6
Сколько Юстина себя помнила, ворота всегда стояли нараспашку. Отец с младенчества внушал: «если закроются – знай, пришла беда».
Миновав шлюз, подружки остались в одиночестве – коренные обитатели редко покидают «острова». Только ради торговли или поиска необходимых специалистов.
Десятилетиями бездействующий фонтан, просевший под тяжестью квадриги фронтон бывшего театра, призрачно-серая игольчатость ЦУМа. Бррр. Впрочем, Юстина с детства не любила короткий, но от этого не менее страшный переход к ближайшему, Кремлевскому, «острову» вовсе не из-за угрюмой заброшенности окружающих площадь зданий. Дело было в другом. Тропинка в трубе из пожелтевшего от старости бронепластика вела на юго-восток, в обход Театрального могильника. По другую сторону, слева, за остатками полуразрушенных домов скрывался второй, Лубянский. В отличие от него Театральный (менее подходящее название сложно придумать), находился всего в ста метрах от тропинки и с такого расстояния отлично просматривался. Мрачный памятник пандемии, он возвышался метров на десять над спекшимся от несусветного жара покореженным асфальтом.
