Из-за моей комплекции друзья называют меня «Бычок». Но еще один день – и я не выжил бы. И сомневаться в том, что попавший в их руки не заговорит, не приходится. Поэтому через пару дней, после ареста кого-либо, они проводят массовые аресты. Может, и мои друзья боялись этого.
Когда мне повязали глаза и руки и усадили в машину, я опять подумал: «Ведут на расстрел». «В их власти меня расстрелять, но им не удалось меня сломить», – думал я. И в эту минуту это было главное. Хоть семья оставалась без отца, и дети не будут знать, где моя могила, я успокаивал себя тем, что я никого не предал, и на моих потомков не будут показывать пальцем.
– Пять минут не развязывай глаза, – предупредили меня, сбросив с машины. – Попытка к бегству – расстрел.
Один раз уже обманутый, я не поверил в их намерения.
«Сейчас будут стрелять», – подумал я.
Двигатель «Урала» сначала взревел, потом шум постепенно утих.
«Они уехали. Неужели, правда? Напоследок решили поиздеваться. Проверяют, что я буду делать. Чтобы посмеяться…»
Связанными руками я снял повязку с глаз. Они действительно уехали. Оглядевшись вокруг, я не узнал местности. Моросил дождь, был довольно неприятный день. И первое, что я почувствовал – был сильнейший голод. В жалких лохмотьях, голодный и избитый… Меня начало знобить. Я пошарил в кустах, в надежде найти бутылку из-под пива или водки. Необходимо разрезать веревку.
Вдали показалась военная колонна. Куда бежать со связанными руками? Все равно догонят. Только, казалось, выкарабкался из беды, как надвигается новая. Они запросто могли пристрелить меня и сказать, что я пытался заминировать дорогу. Кто с них спросит? Они издалека направили на меня оружие. Я не шевелился. Колонна остановилась рядом. Из первой машины вышел офицер, с БТРа соскочили несколько солдат.
– Ты что здесь делаешь? – спросил офицер.
– Меня только что выпустили из Ханкалы, – сказал я.
Они, ни слова не говоря, повернулись и направились к машинам.
– Командир! – крикнул я вслед. – Где я нахожусь?
– На земле! – злобно бросил он, оглянувшись.
Сев рядом с водителем, он указательным пальцем показал вперед. Колонна медленно двинулась. Я понял, что нахожусь недалеко от Ханкалы. Зубами и осколком стекла я развязал руки и вышел на дорогу.
Мне пришлось долго простоять. Никто не останавливал машину. Весь в крови, небритый, оборванный. Водители, видя в каком я состоянии, не смели остановить машину. На дорогах было много блокпостов, и они боялись из-за меня влипнуть в историю. И тогда я стал ждать автобуса, вышел на середину дороги и преградил путь. Автобус затормозил. Среди пассажиров было много женщин. Видимо, этот факт придал смелости и водителю. С ними я доехал до Аргуна. Там, у дальних родственников, привел себя в порядок: помылся, побрился, переоделся в чистое.
Дома, друзья повезли меня к тому человеку, чтобы я лично поблагодарил его за освобождение.
– Ты это сделал не ради денег. Денег у тебя много, – сказал я. – И если бы я предложил тебе деньги, какие в силах дать, то обидел бы тебя. Спасибо тебе большое. Да сохранит тебя Аллах от всех бед и напастей. Ты всегда можешь на меня положиться, в любом деле. Не подумай: «Что ты сможешь сделать для меня?». И маленькая мышь может оказаться полезной льву в нужную минуту. Я никогда не забуду то, что ты для меня сделал.
– Мне жалко вас молодых людей, – сказал он. – Вас обманула и предала эта власть. Вас не в чем винить. Вы были преданы своему государству и народу. Но подлая власть использовала вашу преданность в своих корыстных целях. Некоторые это поняли и отошли. Пожалейте свою молодость, пожилых родителей, свои семьи. Кроме вас, о них некому позаботиться…
