– А у меня от моросящего дождя портится настроение.
Не обращая на него внимания, она с интересом оглядела комнату.
– Ваш письменный стол просто роскошный. Я даже вижу отдельные волокна древесины. А вы знаете, что тут остались три капли голубого воска для печатей?
Он нагнулся через ее плечо, чтобы убедиться в наличии воска. Провалиться ему, если она окажется неправа!
– Впечатляюще.
Аннабелл обернулась и едва заметно вздрогнула, сообразив, что оказалась зажатой между ним и столом. Герцог и портниха смотрели друг на друга в упор. Черные зрачки глаз Аннабелл манили Оуэна, как огоньки в темной морозной ночи. Он боялся пошевелиться.
За новыми очками взгляд Аннабелл светился умом, одновременно выражая удивление. Мускулы на нежном горле пришли в движение, когда она сглотнула, а грудь подымалась и опускалась в такт дыханию. Девушка быстро опустила глаза.
Оуэн отодвинулся бы и дал бы ей больше простора – истинная правда, так бы и сделал! – если бы она не наклонилась к его груди и не принялась ее изучать.
– У вас умопомрачительный жилет. Еще бы, это ведь флёр де лис[3]! – Кончик ее пальца погладил парчовый узор, заставив сердце Оуэна бешено заколотиться. – Я даже различаю отдельные нити!
Он подавил в себе желание переплести их пальцы и притянуть ее к себе. Этот интерес к его жилету был чисто академическим. Портнихам свойственно обращать внимание на такие вещи.
– Вы уже видите отдельные нити? Это внушает тревогу, – усмехнулся он. – Потом вы скажете, что видите сквозь мой жилет.
Аннабелл приподняла брови.
– Они очень заметны.
Оуэн рассмеялся, в первый раз, наверное, за целый месяц.
– Теперь моя очередь. – Мисс Ханикоут широко открыла глаза, опустив руки по бокам. – Думаете, вы одна-разъединственная, кто может играть в такие игры? – Он откашлялся. – Ваша кожа нежная как… – Черт, как что? – Шелк. Да, как шелк. – Конечно, это избитая фраза, но он все равно мысленно себя поздравил. – А волосы… – Коротким движением сдернув с нее чепец, его светлость запустил его на полки позади письменного стола. Тот приземлился точнехонько на старинные часы и лихо набекрень повис на них.
Ахнув, мисс Ханикоут уставилась на Оуэна, как будто с нее сдернули корсет, а не проклятый чепец. Поскольку дороги назад не было, Хантфорд двинулся вперед напролом.
– Ваши волосы все никак не решат, какого цвета им быть, – каштановыми, рыжими или золотыми. Непостоянные, но… восхитительные.
Он вел себя глупо. Мисс Ханикоут озадаченно смотрела на его светлость, вероятно, ей в голову пришла такая же мысль. Однако на лице ее появилась смущенная улыбка, которая превратила неловкость момента в нечто, имеющее смысл.
– О, спасибо. За очки.
Оуэн заворчал. Она даже не удосужилась как следует рассмотреть злосчастную вещь. Так и не выпуская плечи мисс Ханикоут из рук, он подвел ее к зеркалу, водруженному на каминную полку.
– Ну, что скажете?
Аннабелл поморщилась.
– Они крепко сидят на носу, не то что старые. Не будут, наверное, постоянно съезжать.
Это все было не о том, черт побери!
– Они вам нравятся?
– Мне кажется, к ним надо привыкнуть. Все-таки они какие-то странные, я не права?
Странные?
– Нет! – Хантфорд подошел к Аннабелл вплотную и коснулся грудью ее спины. Их взгляды встретились в зеркале.
– Взгляните еще раз.
Мисс Ханикоут вздохнула так, словно ей было совершенно не интересно, как она выглядит. «Насколько все-таки она отличалась от других женщин! – подумал Оуэн. – Естественная, настоящая… и слишком практичная. Вплоть до вымогательства!»
