Слуга пожал плечами, и осторожно ответил:
– Даже, и не знаю, что на это сказать, мой господин. Конечно, вы совершенно правы, такой же точно не найти, но… каждая женщина по-своему особенна и хороша, и попробовать, мне кажется, все равно стоит.
Какое-то время Ятон молчал, размышляя, а затем без особого энтузиазма произнес:
– Что ж, тогда… если ты мне в этом поможешь…
– С радостью, мой господин, – с готовностью отреагировал управляющий так горячо, что царь даже невольно засмеялся. За последние полгода это был, насколько помнил слуга, его первый смех.
– Мне бы твой энтузиазм, Мелькарт, – сказал Ятон, качая головой.
– О! Если бы я знал, как, я отдал бы вам его весь, – так же горячо снова ответил слуга, чем вызвал еще один смех господина.
Через мгновение, все еще посмеиваясь, царь спросил:
– Н-ну, и, что, как ты считаешь, будет первым шагом в этом предприятии?
– Встреча гостей, царь.
– Что? Каких гостей? – Ятон вопросительно приподнял бровь.
– Разных гостей. Сейчас, например, к нам собирался с визитом проконсул Юлий. Спрашивал, как вы себя чувствуете, и пожелаете ли его принять? Я пока не посылал ему никакого ответа, поскольку прежде мне нужно было спросить об этом у вас, мой господин. Он хотел приехать со своей сестрой Астэр.
– С сестрой? С Астэр? – царь поморщился, но потом, чуть поразмыслив, продолжил, – хотя, хм… я как-то видел ее на званном ужине пару лет назад. Насколько я помню, она… э-э… довольно красива?
– Ее считают редкой красавицей, мой господин, – искренне ответил слуга.
Чуть подумав, Ятон решительно заявил:
– Что ж, пусть приезжают. Я вполне смогу их принять. Распорядись, чтобы все было готово.
– Слушаюсь, господин.
Управляющий поклонился и отправился выполнять распоряжение.
***
Над долиной Акбарии небо было прозрачно чистым и усеянным мириадами звезд. Посреди небосвода сияла полная луна, озаряя все пространство долины своим серебристым светом. Стороннему наблюдателю могло показаться, что лунные лучи специально освящают ночную таверну, стоящую чуть поодаль от торговой площади. Тишину ночи нарушали звуки музыки, громкие восклицания, как мужских, так и женских голосов, взрывы хохота, и еще множество подобных звуков, свидетельствовавших о том, что в таверне царит разнузданное веселье, и идет пир горой. Название таверны – «Страстная Венера» – красноречиво говорило само за себя. Это был самый настоящий ночной притон, куда приходили хорошо поесть, выпить, и придаться плотским утехам любители подобных удовольствий. Там же сейчас находились и Серт с Атэсом, которые по своему обыкновению всякий раз, когда приезжали на рынок за провиантом, охотно пользовались услугами этого заведения.
Однако в этот раз Атэс вел себя как-то странно, чем очень удивлял своего друга.
Сидя в самом дальнем углу помещения, молодой мужчина играл своим вновь приобретенным кинжалом, втыкая его в деревянный стол, и был полностью погружен в свои мысли. Перед ним стояло недоеденным его любимое мясное блюдо и недопитая чаша вина. Он изредка все-таки попивал из чаши, лениво тыкал кинжалом в мясо и, отрезая себе небольшие кусочки, медленно пережевывал их без малейшего признака аппетита, оставаясь при этом совершенно безучастным к царящему вокруг него разгулу страстей. Время от времени он окидывал скучающим взором танцующих посреди таверны полуобнаженных женщин, не проявляя к ним никакого интереса и продолжая о чем-то размышлять.
