Его даже в пот бросило от неожиданности, и он тут же смущенно опустил голову.
– Что смотришь, Люциус? Нравлюсь? Думаешь, куда это я так вырядилась? На вечеринку еду к царскому племяннику. Должна выглядеть соответственно.
– А чего такая счастливая? – все-таки спросил он в ответ, делая неудачные попытки выдержать ее смелый и открытый взгляд.
– Счастливая, что тебя там не будет. Посиди взаперти с мое, и сразу поймешь, как это радостно, обрести свободу.
Она пришпорила Тантума и, оставив смущенного царского сына позади, выехала за ворота, где ее уже ждал одетый в форму римского легионера Эмиль на своем жеребце.
Какое-то время Люциус еще смотрел ей вслед, досадно покусывая губы, а затем, решительно махнув рукой, побежал на конюшню и, оседлав коня, отправился вслед за ней.
Стоя в дверях, конюх проводил его взглядом, пока тот не скрылся за воротами, и хмыкнув, покачал головой.
– Что, Нинс, хмыкаешь? Царев сын за ней, небось, поехал? – спросил его другой конюх, оторвавшись от своих дел.
– Как пить дать, за ней, – ответил Нинс.
– А ведь раньше, помнишь, как он лошадей боялся? А теперь, гляди, не боится больше.
– Так ведь… любовь! – снова покачал головой Нинс.
– Вот то-то и оно, что любовь, – в тон ему ответил второй конюх и снова занялся своими делами.
***
Первое время Атэс занимался с упоением. Предоставленные тренировочные приспособления были достойны восхищения, и он, переходя от одного к другому, не замечал, как летело время. С некоторыми из них ему пришлось серьезно попотеть, чтобы найти и отработать удары, отражающие их неожиданные выпады.
Однако не в его характере было, просто научиться отражать удар. Понимая, что, пропустив выпад от устройства, он может пропустить подобный и от человека, Атэс, научившись блокировать эти выпады, стал искать, а как он может нанести подобный удар в бою.
Искренне восхищаясь конструктором всех этих механизмов, он работал и работал, соскучившись по хорошей тренировке. Одни устройства наносили удары преимущественно сверху, другие снизу, и это было хорошо, потому что на них можно было отточить блокирующее движение или выпад до автоматизма.
Другие поражали своим разнообразием, и чем больше было приложено силы в отражении того или иного выпада, тем сильнее был вращающий момент устройства, и тем мощнее наносился механизмом следующий удар.
Увлекшись занятием, Атэс не заметил, как с внутренней стороны в зал вошел низенький старикашка и, остановившись, стал наблюдать за тренирующимся парнем.
По нему было видно, что молодой человек вызывает у него восхищение, и в какой-то момент он даже воскликнул, не удержав свои чувства.
– Ух, ты, как хорошо!
Услышав возглас, Атэс обернулся. Увидев старика, он ощутил легкое раздражение, что его прервали, но ничего не сказал, а лишь снова повернулся к механизму, намереваясь продолжить. Но старик, видимо, и сам был заинтересован в разговоре, поэтому он спросил:
– Позвольте, молодой человек, если я не ошибаюсь, то вы и есть тот самый учитель Шалу, о котором мне говорил офицер Дарий?
– Да, это я, вы не ошиблись. – Ответил он, не особо желая разговаривать.
– Что ж, тогда мое сердце спокойно.
– Что вы имеете в виду?
– Видя, как мастерски вы обращаетесь с моими механизмами, я спокоен, что они попали в хорошие руки, и будут служить своей цели.
– Вы сказали: моими?
– Да, совершенно верно.
– Но ведь, насколько я слышал, хозяин этого помещения умер?
