- Идем, - кратко заявил телохранитель. – Машина уже ждет.
Мы бежали по лестнице. Я вдруг увидела, что у Макса из левого бока сочится кровь. Боже! Его ранили!
- Что… Что происходит? – мой голос звучал то тихо, то подскакивал резко на несколько октав.
- Ничего хорошего. Вы должны выехать отсюда.
- А папа? – меня начало всю трусить.
Я не могла поверить в то, что… его больше нет. Они промахнулись. Те страшные жестокие люди непременно промахнулись. Папочка не мог умереть. Может, его ранили? Ранили так же, как и Макса? В раскаленных мыслях истерично трепыхалось непринятие такой сумасшедшей реальности.
Телохранитель бросил в мою сторону один-единственный взгляд, и он всё расставил по своим местам. Жестко и доходчиво. Воздух колом застрял у меня в груди. Только не плакать! Не плакать и не пугать Костю!
Когда мы оказались в гараже, нас уже ждала машина.
- В багажнике есть все необходимые вещи, - заявил Макс. – Они были приготовлены на экстренный случай. Садитесь. Вы должны ехать, а мы уже их перехватим.
- Куда? – спросила я на ходу, усаживая Костю на пассажирское сидение.
- Вот, - Макс вынул из внутреннего кармана пиджака визитку. – По вечерам он отдыхает в ночном клубе «Неон». Ищи этого человека. Он - мой старый приятель. Я ему как-то набирал команду телохранителей. Он поможет, - Макс вложил мне в ладонь визитку, она была испачкана кровью. – Больше некому. Больше вам никто в городе не поможет. Поезжайте, - телохранитель тряхнул меня. – Быстро! Только он вам поможет! – повторил Макс. – Садись за руль! Лера! – рявкнул он и это привело меня в чувства.
Я мельком глянула на визитку. Ш… Шраменко… Боже, я почти ничего не видела из-за слёз! Шраменко Влас Владиславович. Прыгнув на водительское место, я завела двигатель и босой ступней вдавила педаль газа в пол. Спасибо папе, что он в свое время настоял на моем обучении в автошколе. Папа…
4. 3.
Машину с нашими номерами никогда ни один гаишник не останавливал. Этот плюс я всегда считала сомнительным. Потому что, многие из представителей «золотой молодежи» без зазрения совести пользовались родительскими такими тачками, а затем насмерть сбивали пешеходов или врезались в другие автомобили. Конечно, никакого наказания за это потом не несли. Максимум – на неделю родители отбирали тачку. Мне такое поведение претило. Да и вообще, я больше любила велосипеды. Но зимой на них долго не покатаешься, поэтому я пересаживалась на машину.
Папа всегда говорил мне, что я слишком честная и правильная. Такой быть нельзя, тем более, в нашем мире. Мысль о папе вынудила меня расплакаться. Плотно поджав губы, я зло вытирала щеки и гнала машину к клубу «Неон».
Меня всю трясло, и я понимала, что сейчас превышаю скорость, но на то у меня есть веская причина. Нас хотят убить! В голове мелькали сотни мыслей. Мне было и страшно, и больно, и одиноко. Я всё еще не могла принять до конца, что это реальность. Не сон или отрывок из жуткого кинофильма. Черт!
Что делать дальше? Как быть? Мне казалось, что моя жизнь взорвалась и раскрошилась на крошечные кирпичики. Теперь нет ничего. Даже фундамента. Костя сидел молча, пустым взглядом глядя в окно.
Мы оба в пижамах. На улице холодно. Я вспомнила слова Макса о вещах и решила остановиться на несколько минут, чтобы вытащить их. Холодный ветер не щадил и хлыстал меня с невероятной силой. Но мне не было больно или холодно. Внутри меня всё горело и нужно было остудиться.
