Усевшись в сильно потёртое кресло, Джерри ещё раз задумался о том, насколько ему не везёт в этой жизни, и как он этого не заслужил. Его единственным собеседником была луна, ярко светившая в вышине. Вот только на его вопросы она никак не могла ответить. Разве что безмолвным молчанием. Она будто шептала ему, что, скорее всего завтра, в это же время, он будет кормить собою рыб на дне реки.
Яркий луч разбудил его только тогда, когда солнце уже стояло в зените. С каждым утром просыпаться становилось всё труднее и труднее. С возрастом количество выпитого усваивалось гораздо тяжелее, чем раньше. Голова пульсировала болью. Раскрыв глаза, он обвёл мутным взглядом окрестности. Каждое движение приносило новый виток боли. Чуть в стороне от дороги, возле небольшого обрыва, играли дети. Его дети.
Посмотрев на Джимми, который бросал камни вместе с сестрой, он испытал острый приступ ненависти. Этим утром его всё раздражало. А особенно мутное воспоминание о долге.
«Где же я найду деньги? Где? Как верну долг?» – мысли в голове ворочались, словно несмазанные шестерёнки.
Солнце начинало припекать.
«Я труп! Мне не жить! Вечером меня зароют там, где никто и никогда не найдёт. Для этого мясника Меддока не будет проблем меня укокошить», – с тоской думал Джерри.
В голову пришла мысль о побеге: «Может, свалить по-тихому? Сяду сейчас в машину и уеду! Долг ведь не такой и большой!»
Но он тут же вспомнил о Питере, своём бывшем собутыльнике. Тот три года назад проиграл гораздо меньшую сумму, но, трусив, решил сбежать. Через два дня его труп выловили в местном водохранилище. Все решили, что пьяный алкоголик сам свалился в воду. Но Джерри прекрасно понимал, куда подевался его дружок.
Где-то вдалеке пролетела стая птиц. Они парили над землёй, наслаждаясь свободой и простором.
Джерри посмотрел на них, щурясь от яркого солнца и боли в голове, и внезапно его озарила мысль. Стараясь не упустить её, он ещё раз посмотрел на детей. Возникшая в голове идея заполонила весь его мозг. И он ухватился за неё, как утопающий за соломинку.
«Если всё получится, то я соскочу с крючка. А может быть, ещё и деньжат поимею», – подумал он.
В этот момент дети повернули и побежали наперегонки к трейлеру. Джимми намеренно поддавался своей младшей сестре. Та громко вскрикивала от удовольствия каждый раз, когда брат почти догонял её.
– Хватит орать! – гаркнул на них Джерри, когда они подбежали к трейлеру. В нём всегда просыпалась ненависть, когда рядом появлялось счастье. Ему казалось, что весь мир купается в роскоши и веселье, и только он один вынужден страдать.
– Доброе утро, папа! – весело крикнула Джейн. Джимми только нахмурился.
– Собирайтесь! – голос отца звучал ещё злее.
– Мы едем кататься? – наивно спросила Джейн.
– Нет! Мы едем к одному моему другу!
– Надолго? – спросил Джимми.
– Как получится! – смерил его испепеляющим взглядом отец.
– Но ведь завтра утром сюда должна приехать проверяющая, – возразил сын.
– Я сказал, собирайтесь! Я научу вас уважать отца, – зло улыбнулся Джерри, а затем наигранно смягчил голос. – Не бойтесь! Мы к вечеру вернёмся.
Это не предвещало ничего хорошего. Особенно, для его детей.
Уже через пятнадцать минут они ехали в машине по Принсвилу.
– Помнишь своего папу? А, Джимми? – вдруг спросил Джерри, когда они проезжали по Даун стрит.
– Помню, – неохотно отозвался тот. Желания разговаривать абсолютно не было.
