Об этих голосах Витке не уведомил Мазотина, поскольку знал, что стольник сам почти один стоял при этом убеждении. Называли его чудаком. Когда Горский говорил внимательно слушающему, как проповедник, никто этого не принимал близко к сердцу и шёл потом каждый раньше выбранной дорогой.
Склоняли голову перед правильным и чистым старцем, а подражать ему никто не думал.
В городе многое ещё перед коронацией нужно было преодолеть. Во-первых, попасть в замок без использования силы могли саксонцы только с помощью Велопольского, а тот отпирался и отказывал в ключах. Во-вторых, из восьми или десяти ключей от коронной казны шесть было в руках сторонников Конти, а те их не думали выпускать. Лобзов занимал Любомирский… В Варшаве хозяйничали сторонники французов, примас не хотел знать Саксонца.
Те восемь тысяч войска, которое стояло в готовности на границе, действительно было преобладающей силой против горстки коронных полков, но проливать кровь, прежде чем достали бы до ступеней трона, казалось угрожающим. Август, по крайней мере вначале, от столкновения воздерживался. Зато и он, и его партия на строгое уважение закона обращать внимания вовсе не думали.
По Кракову уже расходилась весть о том, что жена курфюрста, за которую муж ручался, что вместе с ним примет римско-католическое вероисповедание, поддержанная матерью, не думала вовсе дать себя обратить и позволить сыну, чтобы перешёл в руки католических учителей.
– Стоит как вол в пактах это условие, – говорили контисты иронично, – чтобы королева вместе с мужем стала католичкой.
Со стороны саксонцев вполголоса шептали, что подписанный оригинал этих пактов где-то потерялся и нигде его отыскать было невозможно. Только копии ходили.
Настаивали на этом с одной, пренебрегали этим с другой стороны.
Витке списывал, что слышал. Мазотин не отвечал ему на письма, не давал инструкций, велел его только осведомить через своих посланцев, что был ему рад, и хвалил ловкое поведение.
Витке, прибыв сюда под предлогом торговых отношений, и из того, что ему говорил Халлер, и из того, на что глядел, убедился, что не много мог предпринять. Всё, в чём нуждался город, было в достаточном изобилии, Захарий мог только то ввезти с выгодой в Польшу, к чему саксонцы были привыкшими, а найти тут не могли. Таких же немецких товаров для немцев насчитывалось очень немного.
Согласно заверению Халлера, в Варшаве дела с торговлей обстояли так же. Для Витке речь была не о торговых делах, но нуждался в них для прикрытия настоящей цели. Следовательно, выкручивался.
Постепенно делались знакомства, но, не раскрываясь им, Захарий пользовался ими, чтобы познакомиться со страной. Поскольку нововыбранный король только в первые дни сентября мог остановиться под Краковом, потому что должен был привести из Вены много предметов, необходимых для освящения коронации, Витке оставалось достаточно времени, чтобы предпринять экспедицию в Варшаву.
Халлер, который взялся доставить для города тёмно-красную ткань, чтобы выстелить на рынке специально одгороженное место, на котором Краков, согласно обычаю, должен был складывать почести новому пану, нуждался ещё в большом количестве ткани и намеревался её привезти от своих партнёров из Варшавы, потому что у него за неё во Вроцлаве слишком дорого требовали.
Он почти один бросил Витке ту мысль, что готов его взять с собой в новую столицу, из которой вскоре должны были вернуться. Таким образом, одного дня, с великой поспешностью, попрощавшись с паном стольником, оставшимся в Кракове, оба выехали, и с помощью знакомств, какие имел Халлер по дороге, добрались до Варшавы быстрее, чем рассчитывали.
