Воденников в прозе. Лучшие эссе - страница 13

И вот уже есть и мать, и распятый мальчик, и все это идет по Первому каналу.

Потом, правда, выяснится, что с символизмом перестарались. И мальчика не распинали, и мать, окаменев, не стояла. Ну а че, с кем не бывает? Разве они, выпускающие редакторы, виноваты? Любит наш народ всякий символизм. С него и спрашивайте.

Кстати, о народе.

Тут недавно широко был освещен случай, когда при переносе мощей святителя Николая Чудотворца в селе Лесниково Курганской области верующие решили попрыгать на мосту. Это же только в учебнике физики приводится задачка на сообразительность: почему роте солдат, идущих по мосту, командир всегда дает приказ идти не в ногу. Ну так это же учебник физики! А тут чудо! Благолепие. Понимать надо!

В общем, мост обвалился. Одна женщина сломала руку, остальные вывалялись в тине. К тому же это был единственный удобный мост через речку, если не в обход. Ну да не жалко! Самое главное – соборность. Чтоб соборно попрыгали.

Но лучшее нас будет ждать, как известно, впереди.

Когда мы будем умирать и полетим, быстро набирая скорость, по длинному коридору к окошку света, нас встретят там Петр и Павел.

И спросит Петр:

– Здравствуй, Григорий! Скажи, как ты называл своего прежнего друга и гражданина когда-то бывшей единой страны?

– Колорадом, – ответит Григорий и, вероятно, попытается покраснеть. Но не сможет. Ибо у него уже не будет кожи и тела, одна душа. Вздорная выдумка. Ересь. Чистый эфир.

– А ты, Вася? Как ты, Вася, называл своего бывшего друга и гражданина когда-то единой общей страны?

– Укропом, – ответит Вася.

– Ну, тогда идите попрыгайте с Григорием на мосту. Под ним речка – да не простая. А кипяще-смоляная. И рано или поздно этот мост под вами двоими обвалится.

Жил-был художник один. Домик имел и холсты. Потом его поймали и отправили в концлагерь.

У Феликса Нуссбаума (а речь именно о нем) есть картина. Называется «Автопортрет с женой Фелькой Платек».

Картина написана за два года до того, как их с женой, прячущихся от нацистов, обнаружили и с последним транспортом отправили в Освенцим (через пять недель Брюссель будет уже освобожден). Говорят, что влиятельные друзья могли помочь Феликсу Нуссбауму избежать Освенцима, но именно Фелька Платек не верила в то, что их схватят, и оттягивала побег.

На картине она изображена обнаженной, но в туфлях, а он – полуодетым, с полурасстегнутыми брюками (очень прозрачный намек) и босым. Пара держит друг друга в объятиях. И женщина наступает ногой в туфле на босую ногу мужчины, не давая ему двинуться дальше.

В общем, еврея-художника убили.

А потом его взяли и растоптали во второй раз. Уже в наши дни.

…Когда я был в Германии, в городе Оснабрюке, где как раз и устроен Музей Феликса Нуссбаума, я написал пост в злосчастном Фейсбуке про свое посещение этого музея. И туда, как бабочка на свет лампы, пришла одна моя знакомая. К слову сказать, очень талантливая. У меня до сих пор хранится в доме ее керамика. Пришла и измерила череп. Еврейский.

– Нет гениев, – сказала она. – Нет искры божьей. Качественно, но мертво. А здание вообще ужасно.

И то правда. Нет чтобы что-то миленькое соорудили. Пряничное.

К слову сказать, здание Музея Феликса Нуссбаума в соответствии с замыслами архитектора действительно совершенно выпадает из архитектурного ансамбля маленького университетского городка Оснабрюк. Старый его центр, рядом с которым находится музей, чем-то напоминает городок в табакерке. Старинные изящные трехэтажные постройки (обещанные, пряничные). Утки крякают на почти неподвижной немецкой реке. Тенистые аллеи. Непрерывный звон церковных колоколов. Расположенный сразу за стеной Музей Феликса Нуссбаума резко контрастирует с этой фахверковой лепотой. Он какой-то гигантский бетонный безглазый ящер.