– Ты где это слов таких нахваталась? – возмутился Макс.
– Я же сказала, мама говорит.
– А. Ну да. Нет, я про другое. Я получил возможности, которые не каждому даются. Да и не знаю, даются ли кому-то вообще.
– Как наш папа?
– Ну да, типа того. И не знаю, имею ли право ими воспользоваться.
– Папа пользуется своими возможностями. Постоянно летает по стране, мы его редко видим. Зато мама говорит, что, если бы он этого не делал, мы бы не жили так хорошо.
– Да. Ты права.
И чего Макс взялся говорить с мелкой девчонкой? Она хорошая девочка, но ещё слишком многого не понимает, да и Макс не мог сказать прямо, что его терзает. Он чётко почувствовал, что этот разговор бесполезен, и вдруг, по какому-то совпадению (или проведению?) его прервала мама:
– Макс, Кристя, обед готов!
Где-то треть гостиной занимал длинный обеденный стол. Всё это очень нетипично для российской семьи – и общий стол, и слово «гостиная». Раньше в семье Макса всё было как у всех: питались все на кухне и по-отдельности, а гостиная называлась большой комнатой. Но то ли новая большая квартира тому виной, то ли книжки по сплочению семьи, которых мама в последнее время начиталась – теперь у них каждый день были обязательные семейные обеды и ужины. В гостиной, да. Хотя папа всё равно продолжал называть её большой комнатой.
На столе стояла большая кастрюля с борщом, тарелка котлет, сковорода с картошкой с грибами, чайники – заварочный и обычный, вазочка с конфетами. Кристина, едва зашла в гостиную, тут же потянулась за конфетами, но мама наставительно сказала:
– Сначала борщ. А конфеты к чаю.
Мама выглядела чуть моложе своих лет, носила синий халат, а волосы собирала резинкой. На лице у неё была маска – Макс никогда не понимал, зачем женщины мажут себе на лицо эту непонятную фигню, но спросить как-то не решался.
Тут же в гостиную… простите, в большую комнату зашёл и папа: в строгой рубашке, с галстуком в одной и руке и с планшетом в другой. Он так и шёл, не отлипая от планшета.
– Саша, ты бы хоть переоделся, – сказала мама.
– Я только со встречи, и сейчас опять уеду, – ответил папа, параллельно что-то набирая на экране.
Все уселись за стол, и мама стала разливать борщ по тарелкам.
– Куда это ты уедешь? – спросила мама.
– Внезапная командировка нарисовалась, – сказал папа.
Он отложил планшет и стал с аппетитом есть. Макс ел с меньшим энтузиазмом, Кристина ковыряла борщ ложкой, а мама выпучила глаза на отца так, будто он сообщил что-то, что никак не укладывалось у неё в голове, хотя папины командировки были делом обычным.
– Саш, а ничего, что у меня самолёт в шесть утра?
– Отмени, – спокойно ответил папа.
– Да как я отменю самолёт, Саш? А путёвку? Я год к этому отпуску готовилась! Мы денег в него вбухали!
– А, то есть ты мне предлагаешь отменить работу?
Мама и папа переглянулись. Макс прекрасно помнил, как мама мечтала об этом отпуске, сколько нервов, сил и средств родители на это потратили. Неужели они оба уедут одновременно и оставят его, когда у него в жизни происходит такое?
– Вы что, оставите нас одних? – озвучила Кристина мысли Макса и насупилась.
– Никто не оставит вас одних, – сказала мама и посмотрела на папу. – Не оставим ведь?
– А это, Вик, уже к тебе вопрос, – ответил он с набитым ртом. – Я командировку отменить не могу.
За столом наступило гробовое молчание. Даже Кристина притихла. Только папа как ни в чём ни бывало гремел ложкой по тарелке.
