Военный и промышленный шпионаж. Двенадцать лет службы в разведке - страница 17

Во время мировой войны наше предположение о том, что некий Поллак появился на свет лишь в результате буйных измышлений Иечеса, подтвердилось. В апреле 1915 года у захваченного возле Перемышля в плен русского унтер-офицера были изъяты многочисленные карты, среди которых обнаружилась фотографическая копия плана окрестностей крепости Перемышля в масштабе 1:42 000, оригинал которого в масштабе 1:25 000 относился к 1895–1898 годам. Каким образом этот план оказался у русских, установить не удалось, но эта копия была датирована 1 июня 1912 года и подписана полковником Батюшиным. Таким образом, между предложением Иечеса нашей разведке и приобретением этого плана русскими лежал достаточно большой отрезок времени.

Между прочим, о том, что у русских не имелось свежих, добытых в результате предательства австрийских чинов документов, свидетельствовал тот факт, что эти фотокопии имелись у всех командиров рот русской осадной армии, где были отмечены, хотя и с заметными неточностями, сооружения, возведенные уже в самом начале войны. Подобное говорило о том, что данные сведения оказались полученными в ходе боевых действий в результате рекогносцировки, проведенной русскими разведчиками.

Как бы то ни было, Иечес после описанных событий неоднократно осуждался за кражи. Но примечательным во всем этом было то, что каждый раз, когда за вором закрывались двери земельного суда, газеты поднимали шум, рассыпаясь похвалой в отношении этого якобы выдающегося человека, который будто бы еще в 1909 году разоблачил печально известного шпиона Редля. В этом, разумеется, не было ни слова правды, о чем речь пойдет несколько позже.

Подлинный типаж шпиона, действующего из патриотических побуждений, представлял собой известный своими ирредентистскими взглядами торговец лесом Дамьяно Чис из южнотирольского города Беццекка. Он доставил на австрийскую территорию капитана итальянского Генерального штаба Эмилио Маджа, который, никого не стесняясь, приехал из Италии в почтовой карете и вышел из нее прямо у лесопилки своего доверенного лица, как раз в том месте, где предполагалось строительство нового крепостного укрепления. Об этом было доведено до сведения жандармерии, и в мае 1909 года Чис предстал перед венским судом, где мне впервые довелось выступить в качестве военного эксперта. По воле случая оказалось, что обвиняемый, его защитник доктор Кинбек и я служили в свое время в одном и том же полку «императорских егерей».

К числу типичных двойных агентов относился Алоиз Перизич. Из-за плохой репутации этого человека в 1905 году мы отказались от его услуг, а через два года он написал анонимное письмо с предложением выступить перед начальником Генерального штаба с разоблачением, касавшимся шпионской деятельности дружественной нам державы.

Через соответствующие публикации в газетах с ним была организована встреча одного из офицеров «Эвиденцбюро», на которой Перизич признался, что является итальянским шпионом. При этом он заявил, что готов сделать свои разоблачения лишь при условии освобождения его от ответственности. Такая гарантия ему была дана, но с ограничением, что в случае возобновления своей шпионской деятельности рассчитывать на пощаду он не должен. После этого Перизич сознался в том, что обслуживал и французов.