В шестидесятые страна жила за железным занавесом. И внутри страны все еще было «железно». Партия являлась и отцом, и матерью, и другом, и Богом. Партия все еще правила железной рукой и держала своих «товарищей» в ежовых рукавицах. И если объект именовался «секретным», это именно то и значило: никаких посторонних лиц, никаких внешних контактов, тотальное подчинение правилам и распорядку.
Базелю, на первый взгляд, не повезло. Он был молодым солдатом с непатриотичной фамилией Базель и потому оказался на одном из таких суперсекретных объектов в качестве испытуемого. Условия – хуже, чем в казарме. Отношение – как к подопытному. Точка! Он солдат. А долг солдата – исполнять приказы.
Первые дни он хорохорился, когда ночами слышал скрежет ногтей по бетонному полу или душераздирающие вопли после электрошока. А потом отупел. И в очередной раз, когда их, троих солдат и троих пациентов (как Базель потом понял, «пациентами» называли людей с особыми способностями) пригласили в зал для эксперимента, Артур ничего не почувствовал: ни страха, ни беспокойства. Ему скорее хотелось оказаться в своей комнате-камере, и чтобы все закончилось…
Базель, как сейчас, помнил лицо профессора Карпова – фанатика с горящими, глубоко посаженными глазами и тонким крючковатым носом… И шесть пар настороженных глаз.
Из шести испытуемых выжил только Базель.
Профессора через год посадили за превышение должностных полномочий… Как гораздо позже понял Базель, вовсе не за смерть тех пятерых. Много позже Артур тщательно изучал материалы по делу профессора. Профессор просто «не оправдал надежд». В результате экспериментов профессора Карпова погибло, в общей сложности, более дюжины человек. Артур оказался в числе последних испытуемых, а видимых результатов профессор Карпов так и не добился. Смерти надо было на кого-то списать, кто-то должен был оказаться виноватым… И все повесили на «бесперспективного» профессора.
Базеля так же списали из рядов Вооруженных Сил – за профнепригодность, правда, начислили крошечную пенсию. Но этих денег не хватало даже на неделю лекарств. После экспериментов его мучали нестерпимые головные боли. Не помогали ни самые сильные обезболивающие, ни водка, ни травка. Он так, наверное, однажды и перерезал бы вены в ванной если бы…
Артур лежал в ванной и… услышал Бетховена «Концерт номер 5 для фортепиано с оркестром».
Он любил Бетховена… Но, чтобы так слышать каждый инструмент в отдельности, каждую ноту… Как звуки сплетаются, расплетаются, образуют ритм, мелодию… Артур четко знал, откуда идет музыка. Через четыре квартиры от него влево, на этаж ниже. Сознанием Артур понимал, что его сосед по дому Тимофей Сергеевич, сухенький старичок в очках, включил свой бесценный проигрыватель совсем тихо. Но Артур слышал! Со всей полнотой звука, со всей глубиной и неповторимой красотой!
Головная боль отступила. Вместо нее пришел феноменально острый слух!
Затем появилось зрение. Артур мог читать газету при свете луны, разглядеть лицо человека в мельчайших деталях на расстоянии двух километров… Появилась феноменальная интуиция. Именно благодаря ей Базелю удалось из калеки-солдата превратиться в главу крупнейшего секретного исследовательского института, заработать себе внушительное состояние и огромный вес в околовластных кругах.
– Федор, зайди ко мне срочно, – Артур Базель открыл папку с делом доктора Вивьен Петровой.
