– Ничего, пройдет время, и он сам уверует в то, насколько все замечательно, тогда над собою вволю посмеется, или придется с настоящим богатырем сражаться. И еще неизвестно, чем там все для него завершится.
Только в тот миг вспомнил бес о черной сове – душе Тугарина и понял, что за особенной птичкой это надо внимательно следить, она может немало бед причинить. Месть – сладкое и любимое развлечение для черных душ, и он не может не считаться с этим, если свою жизнь сохранить хочет.
Бес решил, что это его забота. Богатыря к такому темному и тайному делу он решил не подключать. Не будет ему пользы оттого, что шарахается по темному таинственному миру. И так всегда было, когда дело касалось человеческих душ.
Бес знал и еще одну закономерность – как бы быстро не двигался к Киеву воин, слава его все равно быстрое окажется. В этом и была своя прелесть. Пусть знает князь окаянный, что не перевелись богатыри и герои, и хотя сам он не стоит их мизинца, но для защиты земли русской они необходимы и будут службу свою славную нести, не во славу князя, а для того, чтобы защитить землю свою и народ свой уберечь от врага лютого.
Алешка в те минуты переживал не только из-за смерти лютой, которой прямо в глаза заглянул, но еще из-за того, что не особенно героической оказалась его первая схватка, и уж совсем не яркой и не легкой она была, как ему мечталось недавно.
Хорошо еще, что никто из смертных не видел случившегося. Но, рассказывая о пережитом, разве мог он перед лицом вечности что-то изменить и приукрасить? И не посмел он о том ни у кого спросить, да и пусто было пока кругом. Но как ему быть дальше, о чем говорить, про что умолчать стоило.
Но ведь и победа над Соловьем у Ильи, и над Змеем у Добрыни никто не ведал. Видно сказители со слов воинов сочинили или сами придумали сказы свои. А как было на самом деле, кто это знал, да и кто интересовался особенно? Сколько не думал и не вопрошал он – понять и решить для себя ничего новоиспеченный герой не мог. И решил Алешка на судьбу свою положиться.
А тем временем Тугарин-старший ворвался во владения Ниевы и стал бушевать и требовать, чтобы отомстили черные боги подземного мира за лютую и несправедливую погибель сына его, и его самого. Ведь именно на этого сынка и оставались у него последние надежды, коим не суждено уже теперь сбыться.
Мрачен и угрюм был первый помощник Чернобога, у него и без того забот вполне хватало. Но Нию удалось скрыть усмешку в кромешной тьме, потому что не стоило искушать яростного, обиженного на весь мир постояльца, с которым и без того возиться приходилось больше, чем с остальными. Он проиграл уже дважды, а кто из проигравших что-то от своих богов требовать может?
– Ты мне самому предлагаешь на парня этого обрушиться, али как? – спросил он угрюмо.
Ний не стал ему напоминать о бесе, зорко следившем за победителем и во всем ему помогавшем. Он совсем не хотел связываться с этим неуловимым и пакостным созданием. Признать это было выше его темных сил. Но он прекрасно знал, почему победил Алешка.
– Ну отчего, необязательно самому, может, ты меня туда на время выпустишь? – настороженно спросил Тугарин, зная, что не бывать такому, не возвращаются в мир убитые да помершие.
– Это невозможно, – отрезал тот, – ты к нам не живым попал, чтобы назад возвращаться, не можем мы так поступить, если бы и хотели. Тебе известно, что судьбу каждого боги решают, против их приговора не попрешь, как бы того не хотелось, – отвечал он. Другого ответа пленник тьмы и ждать не мог, и все-таки не успокоился.
