Цзянь протянул другую руку.
– Пить!
Появился виночерпий, неся на подносе охлажденный персиковый сок. Он тоже запыхался и от спешки пролил немного сока на рукав. Цзянь решил не обращать на это внимания. Он повидал столько мальчишек-виночерпиев, что не мог удержать их лица в памяти. Юноша взглянул на слугу еще раз и мысленно поправился: «Девчонка».
– Мне опять нужно принять ванну, – пробормотал он.
– Конечно, спаситель народов Чжун, – отозвался кто-то из-за спины. – Она будет готова к моменту, как вы вернетесь из тронного зала.
Кто-то зашагал вниз по лестнице.
Цзянь направился к парадной двери, ведущей в Сердце престола Тяньди. Двое из его свиты побежали вперед, к массивным створкам, собираясь распахнуть их перед ним. Он узнал в воинах Хораши и Ригу, поприветствовал их коротким кивком, затем остановился и как мог оправил мятое платье. В отличие от остальных членов свиты личные телохранители Цзяня не были легко заменимы.
Почетные стражи: седой ветеран, время службы которого скоро подходило к концу, и молодой человек в расцвете сил, – оба были в парадных доспехах, и на поясе у них висели посеребрённые сабли. Хораши и Рига – прославленные военные искусники – поклялись служить Предреченному герою и защищать его от всех опасностей.
Вместо того чтобы подать знак открыть двери, Цзянь несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями и обрести прежнюю уверенность. Пальцы, которыми он цеплялся за лакированные черные резные украшения на дверном косяке, побелели.
– Вы готовы, спаситель? – спросил Хораши – старший, с редкими растрепанными короткими волосами и многочисленными шрамами, свидетельствующими о долгой и славной службе. – Что-то вас тяготит?
С губ Цзяня сорвался вздох.
– Просто я рассержен.
Рига – младший, с гладким лицом и густой гривой черных волос, стянутых в хвост, – держался за другую ручку двери.
– Вы сердитесь, потому что проиграли схватку?
Рига был еще новичком, его приняли на место одного из телохранителей, который погиб во время покушения, предпринятого неким катуанцем около года назад. Хоть воин и был учтив, но Цзянь с досадой подумал, что этот тип редко выказывал должное почтение.
– Я не проиграл. Бой был нечестным.
Телохранитель пожал плечами:
– Битвы не всегда бывают честными. Однажды я захотел пройти без очереди к лучшей девице в борделе. Так на меня набросились сразу семеро.
– Семеро на одного – это нечестно, – согласился Цзянь.
Рига опять пожал плечами и похлопал себя по поясу.
– Конечно, нечестно. У меня же был меч.
Хораши нахмурился.
– Пятеро тяжеловооруженных стражей против битой солдатни, которую набрали на улицах, – это нечестно? – На лбу у него залегли глубокие морщины. – Нечестно по отношению к кому?
Только старшему телохранителю позволялось говорить с Цзянем так прямо. Хораши был рядом, сколько Цзянь себя помнил. С течением лет слуги и телохранители сменялись – неизменным оставался лишь Хораши. На службу во дворец он поступил еще молодым. Его точно не упрекнуть в отсутствии опыта.
– Да кому нужны честные схватки? – заметил Рига. – Кто дерется честно, тот глуп или мертв.
– На войне – возможно, – возразил Хораши. – Но на арене нужно помнить о чести и правилах.
– Хватит, – рассеянно перебил Цзянь. Эти двое никогда не соглашались друг с другом и вечно устраивали громкие перепалки. У юноши голова болела от их споров.
Хораши и Рига немедленно повиновались. Цзянь скрестил руки на груди и заявил:
