Воинствующая олигархия США против всего мира и нас - страница 16

Браво, Адольф! Ты на полвека опередил идею тех партократов России, которые скромно именуют себя демократами и, скрывая плагиат, делают все, как ты предписал когда-то для нас, но не смог сам реализовать свои идеи. Этому тогда помешал наш народ, не желавший быть «на более низком уровне культурного развития». И недаром бывший известный диссидент-антисоветчик Владимир Максимов, обнаружив, куда они клонят Россию, назвал их демофашистами. Воистину, они наследники Гитлера. Но – увы. И здесь парадокс: Гитлер методами дезорганизации намеревался сокрушить чужую нацию в интересах, как он полагал, своего народа, а они его методами пытаются добиться самоистребления своего в интересах гегемонистских устремлений нынешних провозвестников нового мирового порядка, идущих опять под сенью орла – белоголового сипа-стервятника Америки и ее звёздно-каторжанского флага.

Почему же все-таки дранг нах Остен, а не дранг ин Вест? Почему, не сокрушив Англию, главного своего соперника за господство в Европе, Гитлер ринулся на Советский Союз? Это многим, в том числе и Сталину, было непонятно тогда, как непонятно некоторым и сейчас. Казалось бы, совершенная нелогичность поведения германского руководства приводила всех в недоумение. Это недоумение стало даже более сильным ныне, когда стало известно, что Гитлер, а уж тем более его генералы, не были психически больными людьми, как это многие предполагали ранее. Они, конечно, были фанатами своей идеи (хотя и не все), но это они и сами понимали и гордились своим фанатизмом как самым ценным качеством сильной личности. К тому же фанатизм был присущ не только гитлеровцам, но и их противникам, например, тому же Черчиллю, фанатичному приверженцу идеи могущества Британской империи, ее целостности и незыблемости. Однако ответ очень прост и заключается в том, что Гитлер и не собирался окончательно сокрушать ни Францию, ни Англию, но хотел лишь, наказав их за Версальское унижение Германии и установив в Европе свое главенство, поладить с ними. Конечно, при этом предполагалось, что при сохранении государственности и даже могущества страны Западной Европы, а также и некоторые страны Восточной Европы (кроме Чехии и Польши, которые как политические субъекты будут ликвидированы) должны изменить свои границы в пользу «германского ядра Европы».

Франция, например, должна вернуть Германии Эльзас и Лотарингию, а также захваченные в восемнадцатом году колонии и признать ее влияние или даже колониальные интересы на Ближнем Востоке (кладовой нефти). О большем в то время Гитлер не помышлял, и потому странным является повсеместное приписывание ему стремления к мировому господству. Конечно, такая мечта у Гитлера была, и иногда она прорывалась при разговорах в тесном кругу соучастников и даже в печати «местного значения», для обывателя, но даже и самые фанатичные приверженцы нового мирового порядка понимали, что в предвидимом будущем Германия не в состоянии его установить. К этому было много непреодолимых препятствий, которые Гитлером вполне осознавались. Прежде всего, неизбежно было поделить мир с участниками «оси»: Италии – Египет и часть французских и английских колоний в Африке, Японии – Дальний Восток, Юго-Восточную Азию. Индии, как предполагал Гитлер, Англия должна предоставить независимость. В остальном все владения Франции и Англии будут сохранены. Гитлер был уверен, что после того, как Англия получит «взбучку», ее лидеры уразумеют свой интерес и присоединятся к Германии как гаранту… сохранения Британской империи. «…Конец войны, – говорил он ровно через месяц после нападения на Советский Союз, – положит начало прочной дружбе с Англией. Мы будем жить с ними в мире. Предпосылка – нокаут, который англичанин должен получить от того, кого он должен уважать: необходимо искупить позор 1918 года». Далее Гитлер пространно рассуждает об упадке английской культуры, но под конец заявляет: «И все же это тот народ, с которым мы можем заключить союз» (Застольные разговоры…, с. 27).