Огли улыбнулся. Он устал от боли тех, кто умирал в пытках на столах мохванов. Он постоянно, ежечасно ощущал их страдания, и они копились в его сути, превращаясь во влажный, неимоверно тяжёлый шар его собственной боли.
– Я согласен объединиться с тобой, – прошептал ребёнок, поднеся к лицу чернеющие пальцы.
– И я согласен признать тебя своим господином. Произнеси моё имя, Огли. Призови меня.
– По правилам ритуала Войора, мы должны отдать тело либо войорским скирам, либо дереву урханцириуса, – оса задумчиво склонилась над телом.
Невзначай принцесса отвлекла ребёнка. Огли повернулся к учителям, вслушиваясь в их разговор. Битое стекло в голове стихло, затаившись в подсознании в терпеливом ожидании.
– Действительно, – подтвердил Дмитрий.
– Здесь нет дерева, но есть арахподы. Их привезли разведчики, и Император оставил их для утилизации ненужных мохванам тел рабов. – Огли погладил лоб принцессы. – Не волнуйся, моя принцесса, я всё сделаю. Учитель Лехсан, погрузи войори на тележку. Я отвезу его к паукам. Меня никто из мохванов не осмелится остановить.
Дмитрий удивленно посмотрел на ребёнка, но ничего не ответил.
Сэ-тхи величественным жестом отпустил офицеров, и в рубке остался только молодой Ахн-дас, который с усмешкой смотрел на товарища.
– Тебе никогда не стать пэром Земли, – Ахн-дас сел в кресло. – Этот лакомый кусочек заприметила Стора. Она ничего не выпустит из своих коготков.
Сэ-тхи досадливо хлопнул ладонью по стене.
– А жаль. Если она не отдаст добровольно мне Землю, я заберу её силой. Пройду Преображение и сброшу на планету свой десант. Мне надоели жалкие сомнения Сторы. Почему она тянет время? Чего она боится? Людишки слабы, хрупки после исчезновения главы Дмитрия, его легендарной Лунной роты и доктора Рохау. Ведь, если не ошибаюсь, этот хилый патологоанатом серьёно влиял на игровые полотна и отменно защищал Землю. Теперь они не смогут дать нам достойный отпор!
– Возможно, Императрица ничего не боится. Ты ведь не посвящен во все планы ЦП. Спроси у неё, почему она не захватит силой эту маленькую планетку прямо сейчас. Может, у неё есть на этот счёт какие-то свои планы, в которые она не торопится кого-то из нас посвящать. Или, может, имеются препятствия? И, кстати, Стора тоже пройдёт Преображение.
Глаза Сэ-тхи опасно сверкнули. Его голос сорвался на хрип:
– Я не дам ей пробудиться!!!
– Ты играешь с огнём, Сэ-тхи. Ведь кто-нибудь может выдать твои амбиции Императору или Сторе. Это, откровенно говоря, заговор, мой друг. Опасный заговор. Ты же и так в недалёком будущем сменишь старого Императора Ахн-биса. Наберись терпения. Тебе предстоит занять трон мохванской Империи, а Стора станет тебе женой. Чем же тебе не нравится план Центрального Процессора? Никакого контроля. Вся полнота власти будет в твоих руках, ведь Стора, будучи живым воплощением ЦП будет занята другими делами.
– Кроме тебя, меня никто не может выдать. А ты этого не сделаешь.
– Как по-детски ты капризничаешь, – усмехнулся Ахн-дас, скрывая презрительную усмешку в янтарных глазах. – Думаешь, топнул ножкой и Земля твоя? По-моему, ЦП не особо утруждался, создавая тебя. О чём он думал, вкладывая в тебя столько вздорности и гордыни?
Сэ-тхи удивлённо взглянул другу в глаза. Голос генерала несколько раз повторился в его голове, спонтанно отыскивая аналоги речей бывших игроков Земли – так устроена система опознавания у всех бывших эмиссаров жуков Би-Ферзей. Уж не Рохау перед ним? Нет. Нет, точно не он. Но отчётливо повеяло чьей-то мощной Игрой.
