Все попытки генерала выглядели как инфантильные потуги среднестатического блаженного мечтателя без каких-либо весомых аргументов и фактов.
Наблюдая за работой мохвана, Огли научился понимать язык протопиктов мохванского языка и компьютеры волков и Ферзей. Ничего сложного. Даже понятно, как создаются генетические амальгамации. Правда, мощности мохванских компьютеров не хватает на подобные исследования, так как они рассчитаны на ведение войн, а не науку. Но Сэ-тхи упорно выжимал из техники всё, что могло поспособствовать развитию его исследований.
Огли облизнул пересохшие губы и едва успел ухватиться за спинку кресла. Увлечённый наблюдениями, он потерял равновесие и едва не повалился на могучую руку Сэ-тхи. Если генерал обнаружит его здесь, то убьет. Мохван не ведал, что мальчик каждый день, год за годом следовал за ним в промежутках между тренировками и занятиями и впитывал новые знания горящими любопытством голубыми глазами. Особенно шуту нравилось смотреть на программы аномальной математики х-игроков. Они гении. Они создавали целые миры в своих Играх и бесчувтсвенно сталкивали их между собой в кровопролитных и затяжных войнах. Миры, созданные ими и не участвующих в войнах, было очень мало. Один из таких миров – Сопр с его необычными обитателями. Соприанов называют богами пта за удивительную способность оживлять даже камни. Но такие пространства становились на краткие века микромиров раем, наполненных беззаботностью и счастьем. К сожалению, эти миры существовали не долго: спустя время в них начиналось перенаселение, голод, внутренние войны, катастрофы, борьба за ресурсы, а существ накрывала апатия, либо они превращались в Смердов. Рай не может длиться вечно, и в нём нужно найти тех, кто ещё не потерял жажду к жизни и изгнать из рая, чтобы спасти весь вид. Сопр, судя по прогнозам мохванских учёных, тоже превратится в ад примерно через сто пятьдесят человеческих лет. Рай неизбежно приводит к коллапсу. Самым оптимальным видом миров оказались такие, где зло и добро было смешано в равных частях. Эти миры жили долго, рокеруя свои силы и расстановки приоритетов морали; и те миры, где не существовало разумных обитателей, миры, построенные на гонке инстинкта выживания и иерархии пищевой цепи. Однако действия вездесущих х-игроков не нравились никому, даже мохванам, пестующим сохрание видов для возможности проведения охоты и удовлетворения голода крови. Х-игроки провоцировали столь жестокие войны и эпидемии, что планеты впоследствии надолго становились почти необитаемыми и не пригодными для жизни, вследствие чего страдали и мохваны. Их поведение невольно наталкивало и мохванов на мысль о том, что агрессор может быть только человеком или сущностью, близкой к нему по разуму (или отсутствию оного). Сущностью жадной, беспринципной и подлой, как люди из сгинувшего в недавнем прошлом Европейского Совета Игроков. Ведь и волки понимают, что уничтожение целой планеты, так же, как и уничтожение одного вида живого существа на ней, приведёт к непоправимому ущербу определённой биологической системы.
Так, кто же они, эти х-игроки?
О своих тайных посещениях лаборатории Сэ-тхи Огли никому не рассказывал. Его отец Император запретит ему ходить туда и посадит под домашний арест, опасаясь за жизнь своего домашнего ребёнка.
Нередко на мониторах мохвана возникало несколько планет Земля с разными направлениями развития. И мальчик не мог понять этого парадокса. Задать вопросы, тревожащие его пытливый ум, было некому. И Огли целенаправленно посещал доступные библиотеки своих учителей.
