Воины Посейдона - страница 14

Как только он вошёл, шифровальщик вскочил и протянул ему радиограмму. Пробежав её глазами, командир сорвал трубку внутреннего телефона. На командном пункте лодки зазвенел зуммер звонка. К трубке подошёл статный офицер с чёрными, как смоль, усами. – Старший помощник… – Но командир не дал ему договорить, в трубке послышался его взволнованный, но твердый голос. Он быстро и четко отдавал распоряжения. Старпом, сдвинув брови, слушал очень внимательно, изредка кивая и что-то быстро записывая. Когда голос командира в трубке умолк, старпом выпрямился и громко ответил:

– Есть изменить курс и следовать в район поиска!

Старпом с треском воткнул в вертикальный держатель массивную трубку корабельного телефона.

В это же самое время в штабе авиабазы ВВС США другая рука давила на большую красную кнопку с надписью «Тревога». Над аэродромом разносился противный вой сирены. Пилоты дежурного звена, похватав гермошлемы, побежали к своим самолётам. Через короткое время рёв реактивных двигателей заполнил все пространство аэродрома. Несколько самолётов взлетели один за другим и, набирая высоту, стремительно понеслись к океану.

Командир звена вёл свою группу над морем. С высоты птичьего полёта он увидел шедший встречным курсом российский рыболовный траулер. По специальному каналу связи лётчик вступил в радиопереговоры с капитаном судна, передав ему уточнённые координаты поиска. Заложив вираж над судном, командир звена увидел, как траулер с креном на левый борт поворачивает, меняя курс.

Повторив манёвр командира, истребители-перехватчики повернули в сторону солнца и вскоре растворились в дымчатом мареве.

Американский самолёт радиоэлектронной разведки АВАКС приближался к району поиска. Молодой оператор, вглядываясь в круглый экран, пристально следил за показаниями радара. В верхней части экрана появилась слабая зеленоватая точка. Она медленно двигалась к центру, увеличиваясь в размерах и светясь всё ярче и ярче.

Оператор, сдёрнув наушники, радостно закричал:

– Есть! Это они!

Подскочивший офицер вперил взгляд на мерцающую точку. Сбоку на экране монитора побежали строчки идентификации цели, подтверждающие, что обнаруженный объект является спускаемым аппаратом. Через минуту все, кто сидел в салоне самолета за приборами, бросились обниматься и поздравлять друг друга. Но радость их была преждевременной…

Внутри капсулы температура достигла предельных значений. Все члены экипажа буквально взмокли в своих скафандрах. Трое из них, тяжело дыша, беспомощно переглядывались друг с другом, в то время как четвертый, Леонид Тобольцев, все ещё пытался что-то исправить. Время катастрофически таяло. Страшный свистящий гул сопровождал этот их, возможно, последний в жизни полёт.

Муртазин сквозь пелену пота, заливавшего глаза, посмотрел на высотомер.

– Лёня, пора раскрывать парашюты! – выкрикнул он бортинженеру. Тот, согнувшись в три погибели, колдовал над резервной системой торможения, пытаясь запустить её вручную. В условиях чудовищных перегрузок это сделать ему никак не удавалось. Время и высота неумолимо быстро уходили.

– Лёнчик! Высота предельно допустимая! – закричал Муртазин, отчаянно глядя в спину Тобольцева. Бортинженер, как будто не слыша этих слов, упорно левой рукой продолжал что-то вращать внизу, под ногами, а правой наощупь, вслепую, по памяти нажимал кнопки и тумблеры над своей головой. Муртазин, полулёжа в кресле, ещё раз взглянув на высотомер, обречённо закрыл глаза и прошептал: