Не позволив мужчине закрыть дверцу или набрать воздуха, чтобы закричать, Дункан за край рубахи вытащил его наружу, обхватил рукой за шею и ударил булыжником по голове.
– Саймон? – раздался изнутри оклик другого стражника.
Дункан ждал, прижавшись к стене замка, и, как только второй стражник высунул голову из маленькой двери караульного помещения, ударил его тем же камнем. Потом он веревкой быстро связал вместе обоих мужчин и оттащил их в темноту на несколько футов от стены замка.
Достав кинжал, он бесшумно вошел в сторожку и, предвидя, что на обратном пути ему придется стремительно бежать, убрал тяжелое бревно, удерживавшее закрытыми створки ворот, а затем, услышав шаги – одной пары ног, – замер, пока они не затихли. Своих людей Дункан учил работать в паре, когда они стояли на страже, – но это не означало, что два человека могли остановить его.
Стражники на стенах должны смотреть наружу, чтобы предупредить о нападении, если они вообще не спали, но, чтобы избежать возможных подозрений, Дункан пошел через двор так, словно был здешним.
Внутри замка несколько мужчин еще продолжали пить у очага, но Шона среди них не было. Оставаясь в тени, Дункан двигался вокруг комнаты вдоль стены, пока не добрался до двери, ведущей к лестнице. Это была самая рискованная часть его плана, потому что никто, кроме членов семьи и нескольких доверенных слуг, не имел права в такой поздний час подниматься в комнаты наверху. Дождавшись, когда в кругу мужчин, собравшихся у очага, раздался взрыв смеха, Дункан выскользнул в дверь и направился вверх по лестнице.
Когда он был уже на середине лестницы, раздавшийся наверху женский крик пронзил воздух – и его сердце. Это кричала Мойра. Перепрыгивая через три ступеньки винтовой каменной лестницы, Дункан взбежал наверх, но дверь на этаже оказалась запертой. Не задумываясь, он надавил на нее плечом, и дверь, с треском распахнувшись, ударилась о стену – на полу в луже крови лежала Мойра с навалившимся на нее мужчиной.
Дункан в два шага пересек комнату и, одной рукой дернув мужчину вверх за рубашку, занес другую с кинжалом, чтобы перерезать ему горло. Но его рука замерла в воздухе – мужчиной, которого он держал, был Шон, и Шон уже был мертв.
Господи Иисусе. Как быстро развиваются события! Дункан посмотрел вниз на Мойру. Один ее глаз был распухшим и лиловым, как спелая слива, все остальное лицо побито, платье разорвано и распахнуто.
И на всем была кровь: у нее на волосах, на руках и на лице, и ее платье тоже было пропитано кровью. Боже, нет! Он пришел слишком поздно, чтобы спасти ее, и охваченный горем Дункан опустился на колени возле Мойры.
Мойра застонала и попыталась сесть.
Слава Богу, она жива.
– Ты тяжело ранена, любимая? – Дункан просунул руку ей под плечи.
– Шон мертв? – в оцепенении спросила она.
– Да. Ты можешь идти? Нам нужно немедленно покинуть замок.
Произнося это, он уже услышал стук сапог на лестнице. Если мужчины найдут своего предводителя мертвым, а Мойру всю в крови, это не кончится для нее ничем хорошим.
Дункан поднял Мойру на ноги и, одной рукой держа ее, а другой – меч, направился к двери, но в этот момент на пороге появился один из воинов Маккуиллана, а сразу позади него еще двое. Дункану нужно было разделаться с ними, пока они не подняли тревогу и не привели на помощь пятьдесят человек, спавших в зале.
– Что ты сделал с нашим вождем?
