Пенелопа вздохнула. И без того некрасивая, она становилась прямо уродливой, когда вздыхала.
– А ведь как хорош-то! – сказала она, закатывая к небу глаза цвета помоев.
В это время носильщики перевозили в тачке ящик, форма и размер которого привлекали всеобщее внимание.
– Смотрите, – сказал господин Буврейль, – вот ящик, который отправляется туда же, куда и я.
– Его отправляют в Панаму? – спросила Пенелопа.
– Да, так на нем написано.
– Это, вероятно, рояль.
– Должно быть, какой-нибудь инженер хочет усладить свои досуги среди болот.
– Остерегайся, пожалуйста, лихорадок, папа.
– Успокойся, с деньгами и здоровье купить можно. Кроме того, я там долго не пробуду. Мне только надо осмотреть дровяные склады, проверить расходы и состояние работ. Я сделаю себе только пометки, а на обратном пути на пароходе составлю отчет для Компании. Все это займет не более двух недель.
– Значит, ты будешь в отсутствии приблизительно недель шесть?
– Не более. Я тебе телеграфирую о дне моего прибытия туда и о дне выезда.
Сказав это, Буврейль сел в купе первого класса, куда не замедлили прийти еще двое пассажиров.
Сэр Мирлитон в сопровождении своей дочери мисс Оретт и гувернантки миссис Гриф прибыли на вокзал в назначенный час с точностью, свойственной англосаксонской расе. Они везде искали, но нигде не нашли Лавареда. Этот последний, как нам известно, не мог быть на пассажирской станции.
– Неужели он уж отказался от своего намерения? – спросил англичанин.
– Не может быть, – ответила мисс Оретт.
Между тем время шло, момент отхода был близок, а Лаваред все еще не появлялся.
– О, – недовольно протянул сэр Мирлитон.
– Ты должен его сопровождать.
– Для этого нужно, чтобы он был здесь.
– Но может быть, он нашел более благоразумным уехать из Парижа в Бордо один, без тебя?
– Он, вероятно, это сделал, чтобы я не мог проверить, взял ли он билет, стоящий более гривенника, – прибавил он, смеясь.
Они осмотрели все вагоны, переполненные пассажирами, но Лавареда между ними не было. Вдруг мисс Оретт пришла счастливая мысль:
– В Париже, в этой суматохе, ты можешь потерять его из виду, но, ожидая его в Бордо, ты его наверно не пропустишь. Ведь на пароходе есть только один путь – по трапу. Он сказал, что в Полиаке будет пересадка на пароход, значит, тебе нужно отправиться туда.
– Я англичанин, и мне ничего не стоит сделать эту прогулку.
– Будь так добр и позволь мне проводить тебя туда, чтобы еще раз проститься с тобой перед кругосветным путешествием.
– Но если Лаваред приедет после отхода поезда, как я узнаю, что он опоздал?
– В этом нам может помочь миссис Гриф, которая его видела вчера на улице и у нотариуса. Пусть она здесь останется и подождет его. Она его узнает, конечно, и даст нам телеграмму в Полиак или в контору пароходного общества.
– Отлично.
Гувернантке объяснили все, что она должна была сделать, и взяли два билета. Мисс Оретт с веселостью, свойственной ее двадцатилетнему возрасту, была в восторге от этой короткой поездки.
Миссис Гриф поцеловала ее.
– До послезавтра, не правда ли, мисс?
– До завтра, может быть. Пароход отходит сегодня вечером и даже не остается на ночь в Бордо. Я думаю вернуться с ночным поездом, и всего вероятнее, что приеду завтра, а не послезавтра.
– Я вас встречу здесь.
– А я извещу вас телеграммой.
– Еще одно последнее распоряжение, миссис Гриф, – вмешался отец. – Как только моя дочь вернется, вы покинете Париж и поедете в Девоншир. Я не знаю, как долго продолжится мое отсутствие, это зависит не от меня, а от Лавареда. Во всяком случае, я предпочитаю, чтобы вы были дома, at home, в Англии.
