Она сделала ставку на правду. Вернее на один из ее вариантов.
Наклонилась вперед, понизила голос и перешла на английский.
– Я сегодня закончила большую работу, – сказала она, глядя ему в глаза. – Я не местная, завтра уезжаю домой, хочу сегодня расслабиться и люблю секс. – Она продолжала смотреть ему в глаза открытым взглядом.
Перебор? Слишком прямолинейно?
Как оказалось, нет. Симон Нур лишь кивнул и не смог сдержать улыбку, рассказывая, что его комната находится на четвертом этаже.
Катя вернулась из ванной. Симон оставался лежать на двуспальной кровати и продолжал смотреть на Катю так, что его взгляд, даже если он сам это не осознавал, демонстрировал, что он все еще пытался понять, как ему могло так повезти оказаться с ней в одном номере. Она была не против.
– Можно я включу телевизор? – спросила она на ломаном немецком и взяла пульт с маленького письменного стола.
– Ты хочешь сейчас смотреть телевизор? – спросил он, взглянув на часы.
– Хочешь поспать? – поинтересовалась она, специально неверно просклоняв один из глаголов, выражением лица показывая, что в таком случае не будет мешать ему просмотром телевизора.
– Нет, нет, можем посмотреть.
Она снова легла рядом с ним. Взбила подушку за спиной. В одной руке – пульт, другую руку она положила ему на живот. Почувствовала, как от прикосновений у него напрягаются мышцы. Она закинула одну ногу на него, внешней стороной бедра касаясь члена, и начала переключать каналы, пока не нашла какой-то с новостями.
Большая спасательная операция у частично разрушенного жилого комплекса. Одна сторона рухнула полностью, как будто на нее наступил великан, сравняв с землей, но оставив одиннадцать этажей другой половины дома нетронутыми. Спасатели пытаются найти выживших среди обломков. Диктор вместе с бегущей строкой внизу экрана сообщали одно и то же. Теперь подтвердилось, что журналист Станислав Кузнецов вместе с коллегой, Галиной Соколовой, погибли в результате взрыва газа, уничтожившего значительную часть жилого дома на Афонской улице.
– Что случилось? – поинтересовался Симон, кивнув на телевизор, где речь и текст транслировались на русском.
– Взрыв газа. Очень известный, талантливый критик Кремля, журналист погиб вместе с любовницей, когда они трахались в квартире его матери.
– Они так и сказали? – удивился Симон. – Что он изменял.
– Нет, я просто знаю.
На ее мобильный на тумбочке пришло звуковое уведомление. Она взяла его и посмотрела на экран. Оплата прошла. Она позволила себе слегка улыбнуться.
– Хорошие новости?
– Да.
Она положила телефон на место, взяла пульт, выключила звук у телевизора и ее рука скользнула с его живота вниз.
Постепенно она снова возвращается к жизни.
Хапаранда.
Когда в безоблачном небе поднимается солнце, то становится до боли очевидно, что она – стареющая примадонна. Она нуждается в помощи, заботе, неравнодушии, а кое-где в чем-то таком простом и понятном как краска, новая обшивка или черепица, чтобы скрыть изъяны, недвусмысленно демонстрирующие, что местами она больше не пышет той жизненной силой и верой в будущее, которыми когда-то обладала.
Тоскует ли она по утерянному величию? Конечно.
Когда-то она не просто чувствовала себя абсолютным центром мира. Она им являлась. Настоящая метрополия далеко на севере. Отовсюду приезжали шпионы, контрабандисты, революционеры, проститутки, дельцы и художники. В номерах «Городского отеля» обсуждалась большая политика, заключались деловые соглашения и решались человеческие судьбы.
