– Доказал. – Влад улыбнулся. – Точно доказал.
Михей криво улыбнулся в ответ, принял руку и поднялся, кутаясь в плащ. Его взгляд пересёкся со взглядом госпожи, которая единственная осталась на плацу. Она внимательно наблюдала за ним, и Михей не мог понять, что у неё на уме. Даже тень лидерца пропала, словно его способность испарилась. Её чёрные волосы развевались на ветру, а верхняя губа была разбита – капли крови на белоснежной коже зачаровывали, напоминая о желании уничтожить её. С обращением оно не прошло, лишь притаилось. И это пугало намного больше, чем пустой взгляд госпожи. Намного больше. Его чувства больше не принадлежали ему.
Больше никто не посмел сомневаться, что Михей и есть волчий отрок. История о произошедшем на тренировочном плацу разлетелась по Верчице со скоростью воронов и обросла подробностями, которые не имели ничего общего с правдой. В рассказах вырколак стоял на двух лапах, возвышаясь над всеми словно гора. Он разорвал гвардейцев пополам, а после сожрал кишки. Усмирить его смогла только молитва, когда и госпожа, и жуд Влад, и герцог упали на колени перед ним. Откуда сплетникам пришёл последний образ, Михей не мог понять, настолько нелепым тот был. Но любые попытки пресечь эти слухи заставляли их расползаться с ещё более причудливыми подробностями. Обитатели Верчице боялись его, как и он сам.
Следующие несколько недель прошли в попытках приноровиться управлять вырколаком. С каждым обращением Михею легче давался призыв, хоть и наполнен он был болью. Каждый раз единственным его желанием, пока он превращался в вырколака, было умереть. Про себя он молил Босору о смерти, но богиня была глуха к его просьбам. Возвращение же в своё тело давалось с трудом и причиняло неимоверный ущерб: если вырколак не убивал хоть кого-то, то он громил всё вокруг. После нескольких неудачных попыток занятия под присмотром Марчела, Жужанны и Киры перенесли за замковые стены. Ни госпожа, ни Влад не участвовали в тренировках. Им было достаточно, что он каждый раз возвращался. Истощённый, измученный и удручённый.
– Может, сегодня пропустим истязание? – спросил Михей, прикрываясь ладонью от солнца.
Яркие лучи ослепляли. Лето было в самом разгаре, и природа дарила доселе невиданный зной, который только раздражал.
– Вечером же праздник, – продолжил он, – не хотелось бы опять остаться без сил. – Михей пожал плечами, немного заискивающе, надеясь, что это подействует на Жужанну.
– Как можно праздновать начало военной кампании, – вмешалась Кира, вскинув руки. – Ведь они ведут людей на смерть!
– Они идут освобождать Седмиградье, – сказал Марчел. – А это вселит боевой дух в войска.
– Каким образом? – спросила Кира. – Пить-то будут дворяне…
– Госпожа отправила войскам десять бочек вина, – лениво протянула Жужанна.
В её руках Михей заметил венок из одуванчиков, который она успела сплести, когда они пришли на поляну. Повертев венок в руках и убедившись, что он готов, она водрузила его на голову и улыбнулась, подставляя лицо солнцу. Она явно наслаждалась, Михей заметил веснушки, выступившие на носу. Они придавали ей игривый и беззаботный вид, словно ей и было семнадцать лет.
– Так пропустим? – Михей уставился на Жужанну. Она усмехнулась и поднялась на ноги.
– Нет, конечно. Завтра начнётся поход, а ты толком не умеешь управляться с вырколаком. – Она подошла к нему и ткнула указательным пальцем в его грудь. – Ты же в первом бою станешь опасностью для войск.
