— Она жива, — Гаррон захохотал, выплевывая кровь. — И Вортексы обещали вернуть мне её... если я предам тебя.
Блэйз вздохнул. Сентиментальность. Этим они точно “заразились” от хидов.
— Ты видел её? Говорил? — спросил он мягко.
— Нет... но они дали прядь волос. Запах её...
Блэйз вырвал ему горло одним движением.
— Глупец. Вирровы вымерли. Это был обман.
Он вышел, кивнув тюремщику:
— Сожги тело. И найдите, кто подделал запах его пары.
Гаррон всё равно уже не жилец, он уже поверил в то, что пара жива. А значит, его следует уничтожить, ведь повиноваться клану он не станет.
Армия Лугару двинулась на закате. Блэйз повел их лично, обернувшись альфой — исполинским волком с шерстью цвета расплавленного железа. Третий Обелиск возвышался над мертвым лесом, его поверхность пульсировала синим, как жила, наполненная чужой магией.
Вортексы встретили их в боевой форме. Их Азаран, Криллах Вортекс, ревела с вершины Обелиска:
— Ты обещал нам силу, Лугару, но дал цепи! Человеческая гниль заполонила мир!
Её голос разносила магия Обелиска, превращая слова в удары по разуму. Стиллы Лугару падали, хватаясь за головы. Криллах – сильный ментальный акан, победить ее будет непросто. Блэйз прыгнул, избегая столба пламени, и вонзился когтями в камень.
— Ты жаждешь крови, Криллах?
Он вырвал сердце Обелиска — кристалл, бьющийся в такт с ритмом мира. Магический импульс сбил Криллах с ног. Ее кожа покрылась трещинами, ведь Вортексы всегда зависели от внешней магии.
— Ты... уничтожишь нас всех! — завыла она, когда он вонзин когти в ее сердце.
Блэйз поднял кристалл, обращаясь к войскам:
— Кто следующий усомнится в моём праве?
После битвы Азаран спустился в Глубины — пещеру под Обелиском, где в озере из черной лавы плавала Оракул. Её тело было сплетено из корней и звёздной пыли, а глаза... глаза видели то, что было, и то, что могло быть.
— Ты растратил силу Обелиска, — её голос звенел, как разбитое стекло. — Он мог дать тебе ещё сто лет жизни.
— Жизнь ради жизни — глупость, — Блэйз сел на край камня, смывая с рук кровь. — Что говорят твои видения?
Оракул протянула руку, и вода озера показала ему мир: Полисы в огне, аканы, пожирающие друг друга, и... девушку. Человеческую. С волосами цвета пепла и глазами, полными ненависти.
— Истинная пара родится в пепле ненависти, — прошептала Оракул. — Она уже идёт к тебе. Через предательство, через смерть. Ты будешь пытаться убить её, но её кровь станет ключом... или концом.
Блэйз рассмеялся, но смех застрял в горле. Вода покрылась рябью, скрыв образ девушки
— Это пророчество? Или месть умирающего разума?
Оракул коснулась его лба. Боль пронзила виски, и он увидел:
...Она стоит рядом с ним на башне, её рука в его. На горизонте — не одна луна, а три, как в Имрале. Между ними — ребенок, чьи глаза горят двойным светом...
Видение рассыпалось.
— Выбор за тобой, Азаран. Убьешь её — погрузишь мир в вечную тьму. Примешь — обретешь то, ради чего завоевал эту жалкую планету: будущее.
Блэйз вышел, не оглядываясь. Но образ девушки не отпускал. Он приказал удвоить охрану Полисов. И принести списки всех, кто контактировал с Вортексами.
А еще ему нужно было найти её. До того, как о ней прознают Сопротивление или кланы, и поймут, кто она.
