Сумерки сгустились, и его светлая футболка – это единственное, что я могла различить, подплывая к берегу.
– Почему ты не пошёл купаться? – спросила я.
– Не хотелось. Одевайся, нам пора.
«Снова эти повелительные интонации, как противно и предсказуемо…» – подумала я.
Без лишних слов я собралась. Ящики с ягодами взял он.
Меня волновали вопросы: как он меня нашёл? Долго ли искал? Почему он ни о чём не спрашивал меня? Почему гости так торопливо покинули деревню?
Я решила, что после сегодняшней истерики он не посмеет притронуться ко мне, поэтому мне нечего бояться. Самонадеянно, но, в конце концов, я не какая-нибудь трусиха и не собираюсь молча терпеть такое обращение.
– Ты неразговорчивый.
– Научись слышать, и сама найдёшь ответы на свои вопросы, – немного грубо (я уже привыкла, поэтому научилась не обращать внимания) ответил Дилан.
– Я понимаю, что что-то случилось. Гости уехали слишком быстро.
– С охоты вернулись не все.
– Они мертвы?
– Сегодня их нашли. Они попали в ямы с кольями. Пятеро мертвы, один тяжело ранен.
– Но кто мог вырыть эти ямы? Я думала, здесь все волки.
– В деревне – да. Ближайшее поселение далеко отсюда. Обычные люди и ведьмаки. Они попадают сюда другим путём.
– Что теперь будет?
– Увидим.
Мы снова пришли к бабушке Полине. На этот раз она сидела в углу и молилась.
В светлице, на грубо сколоченных носилках, лежал один из волков, угодивших в яму с кольями, от полученных ран он тоже скончался. Ему не сумели помочь.
Дилан велел мне немедленно удалиться в комнату. Я сказала, что сначала дойду до бани.
Шокированная, я села на полку в предбаннике и упёрлась лбом в бревенчатую стену. Мне впервые довелось увидеть мёртвого человека. Наверное, если бы его сразу доставили в больницу, врачи сумели бы спасти ему жизнь. А теперь было поздно. Неужели в волчьей деревне, как в старые времена, к медицине относились, как к вмешательству в божий промысел? Много ли может травка, которой бабушка пыталась всех опоить? Почему этому человеку дали умереть?
Помыв холодной водой лицо и ноги, я вернулась в избу. Умершего там уже не было.
В бессилии я упала на постель, и тяжелый сон поглотил меня. В нём были волки, они выли, стоя перед ямой. Оглянувшись, я увидела, что весь лес превращается в одну большую яму.
Я проснулась от ужаса и боялась снова закрыть глаза. Рассветало.
В светлице суетилась бабушка, месила тесто на пироги.
«Как можно думать о пирогах после вчерашнего?» – пронеслось у меня в голове, но я тут же одёрнула себя, вспомнив, что это другой народ, а вовсе не простые люди. Стоило приглядеться, прежде чем открываться перед ними.
– Позвольте, я помогу вам? – предложила я.
– Яйца и мясо в подполье, сковорода на столе. Приготовь мужу завтрак. Тебе можно было ещё поспать, день будет долгий.
– Кошмары снились.
Бабушка покачала головой.
– Сегодня их будут хоронить, тебе ни к чему быть там.
«Так вот зачем пироги…» – дошло до меня.
– Потом займись сбором веников, – сказала бабушка, по-видимому, чтобы спасти меня от безделья. – Я покажу тебе, какие ветки срезать.
– Хорошо. Вчера я насобирала ягод, хочу сделать варенье.
– Я уже наварила. Ягоды нельзя долго хранить, – это был небольшой укор в мою сторону.
Я ещё раз поймала себя на мысли, что понять этих людей мне будет крайне сложно.
Омлет с мясом был готов, и я отправилась будить Дилана. Мне даже в мыслях было неловко называть чужого человека своим мужем.
