У Клауса заурчал живот, как только я стал говорить про выпечку.
– Ты голоден? Мы можем не ждать открытия пекарни и купить что-нибудь в магазине.
Клаус утвердительно покивал головой. Мы зашли в прохладное помещение. Магазин представлял собой просторное здание, где в одном углу, в форме буквы Г, располагались прилавки с продуктами, а в противоположном уголке стояли круглые столики, где можно было перекусить, но только стоя. Очереди практически не было. Только какой-то старик, покупавший сигареты, да госпожа Даховски со своей дочерью Катериной. Катерина долго выбирала, что из сладостей попросить у мамы для себя и своей сестры.
Мы с Клаусом встали третьими, вначале он и в конце я. Продавец, молодая девушка по имени Анна Бауман, которое красовалось на табличке, приколотой к ее груди, пробивала кассовый чек старику. Госпожа Даховски что-то увлеченно рассматривала на прилавке позади продавца.
– Привет.
Клаус повернулся к Катерине.
– Я бы порекомендовал тебе взять вот эти.
Он достал с полки упаковку конфет, на которой были изображены горы и корова, пасущаяся на лугу. Надпись на упаковке гласила: «Молочное чудо Остилии». Катерина выпучила на Клауса свои большие глаза и потянула ручки к коробке с конфетами.
– Мама, хочу вот эти!
Госпожа Даховски оторвалась от разглядывания прилавков и повернулась к дочери. Увидев Клауса, она улыбнулась.
– О, здравствуй, ты новенький в нашей деревне? Тебя зовут Клаус, верно?
При этом госпожа Даховски весьма странно засмеялась. Она взяла конфеты у Катерины и положила к себе в корзинку.
– Д-да, я Клаус, а от куда вы знаете?
Клаус немного отошел назад, наступив мне на ногу.
– Ай! Осторожней!
Он стал растерянно смотреть по сторонам, не понимая, что сделал не так.
– Мы познакомились с твоим папой, когда он приходил регистрировать вашу семью в бюро. Я работаю помощником председателя управления, поэтому не удивляйся, что я знаю все и про всех.
Клаус повернулся ко мне и шепнул:
– Странная она какая-то.
Госпожа Даховски, почувствовав некую неловкость, продолжала улыбаться. Тем временем старик закончил свои покупки, и место у кассы освободилось.
– Мама, наша очередь!
Маленькая Катерина потянула мать за подол платья. Госпожа Даховски повернулась и, поприветствовав продавщицу, стала спешно выкладывать продукты из корзинки. Несколько мгновений спустя Анна Бауман звонко отчеканила:
– С вас шестнадцать пятьдесят!
Мы с Клаусом стали рассматривать полку с выпечкой, чтобы определиться с выбором, чем же нам перекусить. На полке красовались аккуратно выложенные вряд буханки белого и черного хлеба, рядом с ними лежали продолговатые пышные булочки, душистые сдобы, ароматные чесночные пампушки. На нижнем ряду расположились брецели с солью, с маком, с кунжутом и тыквенными семечками. Мы переглянулись с Клаусом и без слов решили, что возьмем по брецелю. Бывает, чтобы услышать, не обязательно что-то произносить вслух.
Расплатившись, госпожа Даховски сложила продукты в цветную плетеную сумку, что стояла возле ее ног и, обернувшись к нам, сказала:
– Приятно было познакомиться, Клаус.
При этом она слегка кивнула головой, на ее лице была растерянная улыбка.
Клаус молча улыбнулся ей в ответ. Я помахал рукой Катерине, которая, повернулась к Клаусу и тихонько сказала:
– Спасибо.
Затем она озорно засмеялась и пулей выбежала через открытую дверь на улицу.
– Катерина, подожди меня!
Госпожа Даховски схватила сумку и быстрым шагом пошла за дочерью. В магазине остались только мы одни. Клаус повернулся к продавщице:
