– Привет, – кивнул он Калине, моментально сообразив, по какому поводу выступает опер на сей раз. Сам он, поняв, что общаться с ВИП-Мансуровым ему не придется, а если придется, то не прямо сейчас, почувствовал облегчение.
– Да нет, Володя, ты представляешь! – продолжал кипятиться Игорь. – Эти здешние перцы преспокойненько дали возможность жертве удалиться с места действия… А еще, говоришь, бывший мент!
Последнее относилось уже к провинившемуся представителю местной охраны, как выяснилось немного позднее – ее начальнику. Фамилия бывшего майора была Павленко.
Дав Калине еще несколько секунд на то, чтобы выпустить пар, Дубинский движением руки остановил темпераментного опера и повернулся к его абсолютно скисшему собеседнику:
– Здравствуйте, во-первых, – улыбнулся он. – Старший следователь Мосгорпрокуратуры Дубинский Владимир Владимирович… Где мы с вами можем спокойно побеседовать?
– Здравствуйте. – Начальник охраны поднял на него глаза, в которых мелькнула робкая надежда на лучшее. – Я Павленко, Сергей Ильич, майор в отставке, возглавляю здешнюю команду секьюрити. Можно пройти в мой кабинет, в комнате охраны у нас задержанный.
Дубинский уже знал, что неудачливого киллера схватили прямо на месте преступления – не без помощи мансуровских телохранителей, что в качестве улики имеется орудие покушения – нож. Он очень надеялся на то, что «незахватанный».
Кабинет Павленко, как выяснилось, располагался под лестничным пролетом: незаметная дверца вела в довольно просторную и уютную комнату с мягким, недорогим ковром на полу, неброским длинным диваном, встроенным в стену сейфом, столом и двумя стульями. Главное – никаких тебе дурацких зеркал!
– Игорь, – Дубинский задержался на пороге, повернувшись через плечо к Калине, – опросишь, как обычно, свидетелей, после чего задержанного берите под мышки и увозите. Сегодня я с ним общаться не буду. Да скажи фотографу, чтобы все положенные ракурсы отснимал в трех вариантах, а не как в прошлый раз. Ну ты все знаешь!
– Ладно, сам с этим отморозком поговорю. – Игорь вдруг хитро улыбнулся и подмигнул Владимиру Владимировичу: – Надеешься, кому-нибудь другому дельце достанется? И не мечтай! Ставлю сто баксов – тебе же и навесят!
– Типун тебе сам знаешь куда, – буркнул Дубинский. – Что у нас, следователей, что ли, мало? По-моему, вполне хватает…
– Так как насчет ста баксов?
– Пошел ты знаешь куда!
Дубинский захлопнул дверь, едва не прищемив Калине нос. Тот раскусил его совершенно точно: не всякое дело из тех, на которые приходится выезжать во время дежурства, с неизбежностью попадает затем к выезжавшему. Так что надежда отбояриться от этого, как ни верти, покушения теоретически существовала…
– Чаю или кофе хотите? – робко поинтересовался Павленко.
– А покрепче у вас ничего не найдется? – Володя усмехнулся и, немного поколебавшись, присел к столу. – Ладно, шучу я… Давай-ка изложи для начала коротко, что тут стряслось…
Спустя минут пять, отметив, насколько и впрямь кратким и четким может быть бывший майор, если на него не орать дурным голосом, Дубинский уже был в курсе произошедшего. Павленко, завершив рассказ, открыл один из ящиков письменного стола и извлек пластиковый пакет, который со скромным видом выложил перед Владимиром:
– Вот… орудие, так сказать… Не беспокойтесь, никто, кроме этого психа, не притрагивался, я успел предупредить, чтобы не захватали.
