Попал не сразу – из незнакомого оружия стрелять довольно сложно. Террористы заметались, но вот упал один, а следом рухнул и второй. Развернулся к третьему, но тот исчез. Несвицкий проконтролировал застреленных и скользнул в открытое окно. В белесом небе различил удаляющуюся тень. Маг, так его! Николай рванулся следом, но, пролетая мимо окон зала, разглядел там суету и притормозил. Да чтоб вас! Возле лежащей на полу наследницы толпились волхвы, а Марина, опустившись на колени, что-то делала с девчонкой.
Мгновенно развернувшись, Николай влетел в открытое окно и опустился рядом с волхвами. Засунул пистолет в карман.
– Что случилось?
– Наследница ранена, – сказал Касаткин-Ростовский и сморщился.
– Как вы это допустили?
– Я прикрыл ее собой, как ты велел, – вздохнул Борис, – но пуля оказалась зачарованной и пробила кокон. Вот! – он указал разорванный под мышкой мундир. – Меня чуть оцарапала, а цесаревне – прямо в грудь. Я слышу: вскрикнула! Вмиг обернулся – падает. Я подхватил и уложил на пол.
– Вы, что, стояли? Я велел всем лечь!
– Наследница не захотела, – понурился Борис.
– Уложил бы силой, прикрыв собой! – Несвицкий разозлился. – Все эти ваши церемонии… Ладно, террористов я убил, откройте двери и заберите их оружие. Вдруг принесет кого еще. Марина! Как великая княжна?
– Плохо, – ответила невеста, не отрывая взгляда от лежащей на полу Екатерины. Руку она держала на ее груди, зажимая рану. – Пробито легкое, обильное кровотечение.
– Лейтенант, мне нужен кортик, – сказал Синицыну Несвицкий.
Тот удивился, но отдал ему клинок. Несвицкий взял и опустился на колени возле цесаревны.
– Сейчас ты убираешь руку, а я разрежу платье. Приготовились. Давай!
Марина подняла ладонь. Несвицкий, оттянув у горла цесаревны платье, располосовал его клинком почти до пояса и, бросив кортик, оттянул часть в сторону. Обнажилась небольшая грудь наследницы. Из нее толчками выбивалась кровь. Николай накрыл ее ладонью и затих. Марина встала.
– Что он делает? – спросил потрясенный этой сценой лейтенант.
– Спасает цесаревну, – ответила невеста князя. – Мой жених – целитель. Руками останавливает кровь и заживляет раны.
– Такого не бывает, – удивился офицер.
– Меня недавно спас, – Марина нервно усмехнулась. – Мне, между прочим, осколком перебило артерию. А он зажал ее ладонью – и все зажило. Отойдемте! Не следует ему мешать…
Николай держал руку на девичьей груди и, сосредоточившись, вливал в нее привычное тепло. Он не смотрел по сторонам, поэтому не видел, как в зал вбежали полицейские – их вызвал охранник у шлагбаума, увидев бой возле дворца. Полицейские рванулись было к раненой княжне, но их остановили волхвы. С «Гадюками» в руках они загородили Николая от излишне любопытных. Подъехали и медики. Их тоже попросили обождать. Врач и санитар с носилками пытались возмутиться, но их окоротил Касаткин-Ростовский.
– Мой друг – великий волхв, – сказал сердито недовольным эскулапам. – Он не раз спасал людей от верной смерти. Спасет и цесаревну.
– И что он делает? – не поверил ему врач.
– Насколько знаю, насыщает кровь корпускулами, – пожал плечами князь. – Они и исцеляют раны.
– Не верю! – врач насупился.
– Так сами убедитесь, – обойдя волхвов, перед ними показался Николай. – С цесаревной все в порядке. Жить будет.
Волхвы раздались, и врач рванулся к лежавшей на полу наследнице. Опустившись на колени, достал из кофра стерильную салфетку и перекись во флаконе. Стал поливать ею грудь цесаревны, стирая кровь салфеткой.
