Министры закивали.
– Тогда продолжим. Достоверно установлено, что за покушением стоит Германия. Группу возглавлял военнослужащий Бундесвера, пускай и слав по происхождению. Организатор – Служба безопасности Германии. Я собрал вас, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и определиться, что мы будем делать дальше. Кто выскажется первым?
– Позвольте мне? – встал начальник Службы безопасности империи.
– Сидите, Константин Сергеевич, – царь указал ему на стул. – У нас приватный разговор, не нужно церемоний.
– Хочу заметить, что ранее Германия не позволяла себе столь грубых выходок, – продолжил безопасник, подчинившись. – Вела разведку, вербовала агентуру – все как обычно, как поступают и другие государства Западной Европы. Мы отвечали тем же. В разведке есть неписаное правило: ты собираешь информацию, но не проводишь акций в отношении людей страны, в которой осуществляешь эту деятельность. Попытка устранения наследницы Варягии – это безусловный «казус белли», формальный повод для объявления войны. Почему они так поступили? Версий несколько. Во-первых, месть за поражение, которое мы нанесли им на подступах к Царицыно. Понятно, что без нашей помощи Нововарягия не справилась бы с германской марионеткой Славией. Кроме того – знак нам, что они готовы устранить руководителей империи. Если это так, то немцы явно зарываются. Мы можем дать такой ответ, что вся Европа вздрогнет. Вторая версия вытекает из первой: нас пробуют на зуб, желая посмотреть, насколько хватит нам решимости перевести конфликт политический в конфликт военный. По нашим сведениям, в Германии уверены, что наша армия слаба, а оборонный комплекс развалился – дескать, он не в состоянии работать так, как было в прошлую войну.
– Ну, это они зря, – сказал министр обороны. – То, что в ходе операции в Нововарягии мы не применяли новых образцов вооружений, не означает, что их нет. Хочу заверить всех присутствующих: они имеются, и наши предприятия работают в три смены. Дивизии и армии перевооружаются в высоком темпе.
– Но мы пока что не готовы противостоять объединенным армиям Европы, – заметил царь. – Для этого потребуется два года. Так, Елисей Сергеевич?
– Да, государь, – кивнул министр обороны и вздохнул: – Мы поздно начали перевооружение.
– Отсюда вывод: полномасштабная война с Европой империи пока что не по силам, – промолвил царь. – Нет, мы, конечно, выстоим и, вполне возможно, опять войдем в Берлин. Но потери будут ужасающими. Напомню, что, когда мы воевали с Западной Европой в последний раз, на территории империи проживало двести миллионов человек. Сейчас сто сорок. Наш мобилизационный потенциал в три раза меньше, чем в Западной Европе. Это вместе с Францией. Возможно, что она не ввяжется, хотя не факт, но даже в этом случае враг превосходит нас в разы – и в демографии, и в экономике. Что будем делать?
– Спускать такое немцам не годится, – сказал глава правительства. – Утремся, притворимся, что ничего такого не случилось – обнаглеют. Они уже сейчас ведут себя по-хамски. Задерживают плату за товары, не исполняют обязательства. Фактически плюют в лицо. Ответить нужно жестко и решительно, хотя бы в дипломатии.
– Денис Михайлович? – царь глянул на министра иностранных дел.
– Ну, если очень жестко, – ответил тот, – то разорвать дипломатические отношения. Но так обычно поступают перед тем, как объявить войну. Насколько понимаю, это нежелательно. Значит, высылка их посла и отзыв нашего. Одновременно сокращение числа сотрудников посольства. Мы можем объявить им цифру сокращенных или выбрать персоналии, объявив их персонами нон грата.
