Волибор - страница 4

– Мы с Самбором живем здесь уже очень давно, а ты не очень сильно придаешь внимания мелочам. Я всегда наблюдал за тобой. Когда-то давно мы с твоим отцом выбрали этот район, чтобы жить неподалеку друг от друга.

– Вы знали папу?

Меня пригласили вглубь дома и усадили за старый, заваленный травами стол.

– Знал?.. – Старик предложил мне чай и я согласился, но с опаской. – Мы вместе с ним служили. Были не готовы к войне, и нас размазало как сопли по столу, всё это казалось нереальным, сном. Главным являлось вернуться к своей семье, но в итоге я вернулся, а он нет. И в чем шутка жизни так это в том, что по итогу пострадали оба. Я потерял семью, а твоя семья – Волибора. С тех пор я живу здесь, рядом с вами.

– Никогда тебя раньше не видел, – я нахмурился. – Если ты друг моего отца, я должен был тебя помнить. Санна была маленькой, но я не мог не узнать тебя.

– Как я уже говорил – мы оказались не готовы к войне, а особенно к количеству огня, которое она породила. – Он отвлекся от готовки чая и махнул левой рукой на правую. Магия развеялась, и я увидел часть руки, обглоданную огнем. – Возможно, что я тоже давно мертв в душе.

Он суетится. Ищет кружки и чайные ложки. Рядом садится Самбор, жуя орехи из ладошки. Я недоверчиво кривлюсь и чувствую, как покалывает плечо, которое ближе к нему.

– Почему вы ни разу к нам не пришли? Если вы всё видели, значит, знаете, каково нам было. Почему молча наблюдали? Почему…

– Говен, ты тот человек, которому интересно прошлое? – Меня как будто молнией ударило. – Я видел, как ты из мальчика превратился в мужчину, и видел, как твоя семья жива, как может радовать тебя своим присутствием. Тогда я сгорал уже не от огня, а от зависти. Мой сын был чуть старше Санны, когда погиб. Я боялся утопить вас в своем горе.

Я не нашёл в карманах трубку и зло сжал табакерку, которую достал в надежде закурить. Мама и я, после войны мы не знали куда податься, не знали, как прокормить маленькую Санну, и я грезил мечтами научиться магии, чтобы у нас был в доме хотя бы хлеб. О большем я не мечтал. Мир не подал нам руки, никто. Все кого мы знали, погибли, число населения Лореула уменьшилось на шестьдесят процентов, и мы, как брошенные овцы, носились по столице в панике, не зная что делать.

– Прошу, не суди меня строго, – продолжил старик, ставя на стол чай. – В то время я уже был немолод, многое видел и слышал. Наш рассудок хрупкая штука, я был напуган, зол и уничтожен одновременно. Во мне бурлила ярость, но сил никаких не осталось. Я боялся показаться людям, я сам себя боялся. То, что видел в зеркале, сломало меня как мальчишку. Разум помутился, и я запустил в сад дикий шиповник, чтобы он заполонил всё во дворе, и вскоре мой дом стал похож на заброшенный.

– Я никогда тебя не пойму, – в тот момент я лишь злился, не думаю, что был честен.

– А я и не жду от тебя понимания.

– Тогда чего? Почему ты посылаешь к нам орка, о происхождении которого я даже боюсь гадать? Спустя столько лет ты решил появиться?

Я не мог знать, что он чувствует, ровно так же, как и он не мог знать о моих чувствах. Но почему-то мне казалось, что я имею право его судить. Хотя что я мог знать о той самой первой встрече с орками? Возможно, что он даже врёт.

– Я нашёл Самбора маленьким у стен Лореула. Он показался мне ещё не знающим обо всем том, что происходило между орками и Брондой, и я не ошибся. Пришлось вырастить его как человека. Мало кто думал, что здесь кто-то живет, а гостей у меня не бывало. Мы тихо и мирно жили здесь и по ночам ходили на охоту в Лореульский лес, набирали воду в реках и собирали ягоды, часто оставались в лесу ночевать.