Волк с Уолл-стрит - страница 42

– Я не специалист в эзотерике, – начал Кирилл, когда они пошли обратно.

– Но тебе не кажется, что некоторые вещи случаются сами по себе? И никакой связи с судьбой, кармой, твоим состоянием они не имеют.

Таня твердо покачала головой.

– Все связано. Мысли, мироощущение, чувства формируют нашу жизнь. Мы притягиваем к себе то, на что настроено наше излучение.

– Ну, допустим. Но откуда ты знаешь, что чувствовал твой папа? Может, только внешне он был таким оптимистичным.

Она взглянула на него как на ребенка, который хоть и сказал глупость, но прозвучала она очень по-взрослому.

– Это вряд ли. Папа всегда смотрел на жизнь не так, как другие. Там, где обычно видят проблему, он видел новое решение. Говорил, что Вселенной лучше знать, как прийти к цели. Новые знакомые сначала смеялись над ним, но все складывалось именно так, как говорил папа. Наверное, поэтому все любили его. Он давал окружающим ту магию, которую все мечтали увидеть в детстве.

– И ты такая же, – улыбнулся Кирилл. – Наверное, твоя мама тоже?

Таня глубоко вздохнула. Она посмотрела куда-то в сторону, словно желая убедиться в правильности своих мыслей. Наконец она покачала головой.

– Раньше она пыталась рассуждать как папа. Даже восхищалась им. Когда он появился в ее жизни, все наладилось. Мама не раз говорила это. В ее семье было не принято говорить о переживаниях, обниматься. Все были отстраненными и замкнутыми на себе. Папа дал ей ту любовь, которую никто никогда не проявлял к ней. Она очень хотела, чтобы я ощущала ее с детства. Помню, у нас было правило. Каждый вечер мы втроем собирались, чтобы обсудить день или планы на неделю. Смеялись, играли в настольные игры. Если у меня возникали проблемы в школе, родители всегда пытались помочь мне.

Таня замолчала. Обхватив руками шею, она покрутила ей в разные стороны. Кирилл с беспокойством смотрел на нее.

– А потом все изменилось. Папа умер, а мама с головой ушла в бизнес. Вспоминать о нем она не любит. И обо мне, пожалуй, тоже. Ее мало что волнует, кроме денег, – помолчав, Таня добавила, – Знаешь, когда я сказала ей о тебе, она лишь спросила, из какой ты семьи. И ответ ее устроил. Мама интересовалась лишь тем, какие у тебя отношения с отцом, и советовала мне повлиять на тебя. Чтобы я помогла вам выровнять их. И все. Больше ей ничего не интересно.

От холода она обхватила себя за локти.

Какое-то время Кирилл лишь смотрел сквозь землю, пытаясь представить образ этой женщины. Но у него ничего не выходило. Уж слишком такие суждения разнились с миром Тани, со всем, что связано с ней.

Наконец Кирилл подошел к Тане и крепко обнял ее. Они остановились прямо на подножии склона и, задумавшись, даже сначала не заметили, как начался дождь. Он все усиливался, а ребята не сходили с места. Теплая вода пропитывала их одежду, стекала по коже, а они так и стояли, слушая ее удары об листья. В этом безмолвии им как никогда были ясны мысли друг друга.

– Пойдем домой, – прошептал Кирилл.

Его серое худи стало темного цвета. Челка прилипла к лицу, разделив высокий лоб на две части. Но все, что видела Таня – это янтарные глаза, что, подобно солнцу, согревали ей душу взглядом.

Взявшись за руки, они побежали вниз. Дождевые капли как ручейки стекали по лицу, от чего-то вызывая у них улыбки. Они смеялись, когда теплый ветер с силой убирал им назад волосы. Мокрые пряди бились друг об друга, а ребята все ускорялись. Иногда они переглядывались. Выходило очень глупо. Оба чувствовали себя маленькими детьми, которые загулялись на улице. Казалось, дома родители отчитают их за мокрую одежду, положат в постель и сделают горячий чай. Этот момент будет всплывать в памяти так же, как разные мелочи из детства. Встречаясь глазами, они знали, что оба чувствуют это.