– Поросенок, дорогой, а можно нам на праздник, – стала она подлизываться к грозному зверю, так хвостом перед ним махнула, что чуть с ног его не сбила.
Вепрь, услышав доброе слово, растаял, и стал думать о том, как бы туда привести лису.
Хотя помня, как Макар его ругал за кота, он понимал, что сделать это будет очень трудно.
Но ведь попытаться можно.
А музыка звучала все громче, всем было понятно, что праздник не за горами.
Вепрь встретил Домового и тихонько стал его расспрашивать о том, что и как будет происходить на празднике.
Домовой посмотрел на него с недоверием.
– Если ты что-то с котом и лисой затеваешь (волка он ни в чем не подозревал), то напрасно. Ничего у тебя не выйдет.
– А почему мы их праздника должны лишать.
– Потому что мы праздник хотим устроить, а не охранять своих гостей и не гоняться за этими разбойниками.
Вепрь помолчал немного. Он понимал Домового, хотя и лису ему было очень жалко, а о спасенном коте и говорить нечего, с Захаром вепрь сроднился за это время, и уж точно не собирался давать его в обиду.
Но что же такого можно было придумать?
Глава 18 Овечка и петух пропадает
Когда готовится праздник, и в мире царит суматоха, то обязательно что-то случается.
Вот и на этот раз, пока зайцы беззаботно плясали, а кот Макар придумывал новые песни, произошло что-то странно, не понятное в уютном лесу.
Домовой встревожился первым, когда курица снова прибежала к нему – Ряба стала частой гостьей в домике Яги, но в часы, когда все там собирались, она не любила тревожить кота, всегда старалась оставить его в покое.
Когда Домовой увидел курицу, он понял, что произошло что-то очень серьезное, раз она появилась.
Ничего не сказал Домовой коту и его хвостатым артистам, а сам поспешил к ней навстречу.
– Что там у тебя? – спросил Прохор у курицы.
– Овечка пропала, петух орет, аж охрип, но кто же его тут услышит.
Домовой не удивился, что-то такое он чувствовал.
Бросился к волку Егору, но тот вместе с котом так увлеченно писал песню для лягушонка и совенка, что заподозрить его в чем-то никак нельзя было.
– Что? – спросил волк у Домового.
Тот молчал, он не очень понимал, как бы это сказать, чтобы волка не обидеть, подозрением не оскорбить. Душа то у поэта была нежная и ранимая.
Но волк понял его и без слов.
И пока кот вникал и отправлял зайцев в разные места, волк уже летел стрелой из одного места в другое и никак не мог остановиться.
– Да как же так, – развел лапами кот, интересно, не вепрю ли захотелось испортить нам праздник.
– Да вряд ли, он конечно, добрый, и ради своей лисы на многое готов, но он не станет воровать твою овечку.
Скорее всего, это было правдой, тогда кто мог ее стащить, да еще в праздничное время.
Надо было ждать, пока вернутся зайцы, они были теперь повсюду и овечку раньше или позднее найдут.
Первый заяц прибежал через пару часов, и, запыхавшись, произнес:
– Мы нашли ее у Соловья, там волк с другим волком дерется, он овечку отобьет.
– А зачем ему овечка понадобилась?
– Да не ему, а лисе, та думает, что так может на праздник попасть.
Кот только тяжело вздохнул.
– Не дадут они нам спокойно жить, я вам все время говорил, а вы не верите.
Он как-то забыл, что сам с лисой первым столкнулся.
Но он не успел договорить, – вернулся волк Егор с разорванным ухом, он тащил овечку, а волк Степан бежал за ним и кричал, что ему не нужна овечка, он ничего не знал, о том, что хотели сотворить лиса Алиса с Соловьем.
