Волки ночью воют - страница 45

– Совсем он у вас одичал. – Эби посмотрела на Бобра. – Не боишься, что он когда-нибудь… ну, слетит с катушек?

– Тогда он будет походить на нас, – хмыкнул Стэнли, и девушка тоскливо улыбнулась. – Не хотел бы на него сильно напирать, но в последнее время он совсем ослаб. Грустно видеть, как твой друг страдает, и при этом не в силах ему помочь. Мы стараемся его не трогать по возможности.

Эби вжалась в диван и выдохнула. Страшно было даже думать о том, чтобы с кем-то из Детей Рагнара случилось нечто подобное.

Поскольку братом Найджела был Леший, который умер в Тот-Самый-Сентябрь.

***

Я бежал без оглядки, и грустные лики, опустившиеся в обломках к земле, смотрели мне вслед. Впереди был одинокий город, в котором я сразу потерялся, забившись куда-то в угол, как пойманный зверь, а позади был пепел, разбавленный свинцовыми пулями, разрушившими многие жизни.

Я бежал, но не куда, а откуда. Город был холоден как могильная плита. И я стал нищим, прося у неба кусочек сытости. Этот период жизни стал для меня вечно холодным, вечно голодным и вечно отчаявшимся, запутавшимся в бесконечным дорогах, предназначавшихся не мне.

В наших сердцах мы еще молимся

за сыновей и дочерей

Sons and daughters – Allman Brown feat. Liz Lawrence

Одинокий волк сильнее стаи, поэтому и выживает

Майкл Альвеар

Обратно они шли, когда снова пошел снег, он падал словно в замедленной съемке, большими хлопьями. Зимой темнело быстрее и небо уже окрасилось вялой чернотой. Они шли по улице, на обратный путь выбрав другой маршрут, поскольку с исчезновением света, опасность закоулков подступала все ближе и ей было не важно, являешься ли ты Тенью или нет.

Они шли молча, Рагнар, прокручивая в голове мысли о сыворотке, а как они поняли из рассказа Химика – это была именно она, и думая, как лучше поступить со всем этим. Он поведал Ронни лишь часть истории, умолчав, где они взяли эти образцы, но Дерек не сомневался, что Сирин и так уже была в курсе, просматривая новости. Она не кричала, не злилась на него, не заставляла выбросить эту сумасшедшую идею из головы. Ронни только спросила, горестно вздохнув, словно общая тайна тяжким грузом свалилась ей на плечи:

– Что мы собираемся с этим делать?

А он и не знал. Когда ты жаждешь чего-то так сильно, то встаешь в ступор, если это действительно происходит. Но он не подал вида, что был без понятия, что писать в середине этой истории, надеясь лишь на хороший финал:

– Ждать результатов и исходить из того, что у нас есть.

Дерек так и не заметил, что Ронни сказала «мы», а не «ты». И что она тоже была готова пойти за ним куда угодно, по одному его зову.

– А что у нас есть? – Спросила она тогда.

– Надежда.

– И все?

– И мы.

Тогда Сирин улыбнулась и сняв его пальто со своих плеч, отдала Рагнару, решив вернуться к своим делам:

– Ты стал мужественней. Адреналин кормит нас. Надеюсь, это поможет в нашей войне.

Они шли молча, Эби, обнимая пакет с теплыми пончиками и вспоминая образ Тощего Найджела из подвала, его отчаяние, что приобрело форму тоскливого выживания. Будто это исчерпало его, все интересы и мечты, так долго набирающие мощь на бумаге жизни и так резко стертые. В один день.

И хотя горе не имеет времени, после событий Того-Самого-Сентября прошло уже восемь лет. За это время вдовы снова выходят замуж, матери, похоронившие своих детей, стареют, а братья и сестры… Что ж, они продолжают свой путь. Постепенно все забывается, превращается в вереницу спутанных, замыленных событий, которые неприятно вспоминать. Но что же произошло с Найджелом, что он застрял на бесконечной ступени своего вымирания? Наверняка, он подумывал закончить со своими страданиями. Но так и не смел шагнуть вперед.