Думая о том, что в последнее время уже в который раз получаю помощь и благодарю, улыбнулась – теперь уже искренне и приветливо.
-Спасибо, ты меня очень выручил. Как тебя зовут?
Ребёнок открыл рот, намереваясь ответить, как вдруг, словно из ниоткуда, к нам приблизились ещё трое мальчишек. При виде этой компании, «ангелочек» как-то сжался и, ссутулившись, втянул голову в плечи.
-Гляньте-ка! Мямля себе подружку нашёл! – выкрикнул белобрысый мальчуган и, громко загоготав, принялся дразниться. – Девчонка-девчонка, что кудряшки распустила?
Мальчик окончательно сник и машинально пригладил волосы.
-Девчо-о-нка! – снова издевательски протянул белобрысый, показывая на него пальцем.
Стоящие позади него гадко захихикали, поддерживая своего главаря. Типичная шайка.
Не намереваясь больше это терпеть, я поднялась и, сделав шаг вперёд, внимательно посмотрела на главного хулигана.
-Думаешь, ты от него отличаешься? – голос прозвучал спокойно и твёрдо. – Или считаешь, что унижение другого человека делает тебе честь? Ты не мужчина. И именно ты сейчас ведёшь себя как девчонка!
Мальчишка на миг лишился дара речи, а после резко покраснел, и его глаза гневно заблестели.
-Ты! – выпалил он, наступая вперёд. – Да ты…
Дальше последовала отборная витиеватая брань, заставившая меня поморщиться. Живя в приюте, я наслушалась всякого – да что там, даже сама изредка позволяла себе выругаться, – но слышать такие ругательства от маленького ребёнка всё равно было странно. И неприятно. Мальчишку внезапно стало жаль – он ведь не виноват. Если бы не трудное детство, всё было бы иначе. Ему ведь лет десять, не больше…
Пока он осыпал меня всеми известными ему оскорблениями, «ангелочек» стоял, замерев и потупив глаза.
Как его запугали то…Выживает сильнейший – главное правило жизни в приюте. Тех, кто позволяет себя унижать, быстро растаптывают – ещё одно непреложное правило, которое я усвоила уже давно.
Спокойно выслушав в свой адрес все нелицеприятности и, дождавшись, пока словарный запас иссякнет, я всё так же спокойно произнесла:
-Наверное, сейчас открою тебе страшную тайну, но нецензурная лексика так же не делает тебя мужчиной. И тем более, похожим на взрослого.
Задира покраснел ещё сильней и, надувшись, точно шарик, был готов снова взорваться, как вдруг на лестнице послышались шаги. Вниз спустился дед Ивар в компании пожилой полноватой дамы, увидев которую, трое безобразников заголосили и бросились врассыпную. Белобрысый наградил меня ненавидящим взглядом и припустил со всех ног.
Сторож пригрозил ему напоследок внушительным кулаком и обратился к спутнице:
-Госпожа Глорисс, позвольте представить Юту – ту самую внучку…тьфу, да что ж такое-то! Племянницу, о которой я вам говорил.
-Так всё-таки внучку или племянницу? – усмехнулась заведующая, скользнув по мне цепким взглядом.
-Внучатую племянницу! – синхронно отозвались мы с дедом Инаром и переглянулись.
Нужно было родство попроще придумать!
-Что ж, внучатая племянница, прошу за мной.
Госпожа Глорисс двинулась по направлению к выходу, и перед тем как проследовать за ней, я обернулась в сторону «ангелочка». Но тот уже исчез – незаметно убежал вслед за хулиганской троицей.
-Заходи вечером на чаёк, - шепнул дед Инар, ободряюще мне улыбнувшись.
Я кивнула и, не желая заставлять себя ждать, поспешила за заведующей. Выйдя во двор, мы направились к жилому корпусу. Пока шли, госпожа Глорисс молчала и даже не оглядывалась, чтобы проверить, иду за ней, или нет. Вопреки комплекции, двигалась она быстро и уверенно – спина идеально прямая, шаг ровный, подбородок высоко поднят. И во всём этом не было ни намёка на чрезмерную гордость – скорее эти манеры говорили о том, что она знает себе цену.
