– Расстреливать надо, как в Китае! – взрывался Лёха. – Или как в США: оплот мировой демократии, а в половине штатов – смертная казнь!
– Ты хочешь, чтобы наши депутаты и сенаторы приняли такой закон? – улыбался Капканов. – Да они против коррупции, что лошади против овса! Вот главный следак несколько лет настаивает, чтобы парламент принял закон о конфискации имущества у осужденных коррупционеров и их хорошо живущих на свободе родственников. Но депутаты не слышат его. Зачем им ронять топор на собственную ногу?..
Отведя душу в очередном разговоре с Михалычем, Лёха шел домой, радуясь, что сам с коррупцией не соприкасался. Как вдруг все изменилось, и он попал в ее железные тиски.
* * *
Глухой февральской ночью в Малаховке случился пожар. У старой бабки Меланьи Стругачёвой сгорел дом. Погибла и сама стругачиха. Загорелось в четыре утра. Пока заметили, пока до района дозвонились, пожарка приехала уже к пепелищу. В суматохе не сразу хватились старухи, а когда стали разгребать головёш- ки, наткнулись на обуглившееся тело.
В деревне давно замечали, что стругачиха стала выживать из ума. В магазин придет и забудет зачем. А то в два часа ночи печь начнет топить. Обсуждая ее странности, селяне сочувствовали: поживём с её – такими же станем. Недавно старушке стукнуло 90 лет. Печка ее и сгубила. Сосед напротив сказал, что видел, как у Меланьи ночью топилась голландка.
Детей у старухи было трое – два сына и дочь. Старший, живший на другом конце деревни, отравился паленой водкой и отдал богу душу лет десять назад. Другой, Алексей, жил в райцентре, изредка навещал мать. А дочка жила своей семьей в Забайкалье и за все время только раз приезжала на родину. Жаловалась, что дорого: только на билеты надо пятьдесят тысяч… Она и на похороны материных косточек не прилетела: позвонила, что с самолетами какая-то напряжёнка.
После пожарно-похоронной канители Алексей пришел в сельскую администрацию. Она располагалась в двухэтажной конторе разорившегося колхоза. Глава сельской администрации Николай Шутов, бывший главный инженер хозяйства, посочувствовал Лёхе:
– Знаю про ваше горе, соболезную. Какие еще проблемы?
Алексей помял в руках снятую шапку:
– Да вот, вышел на пенсию, хочу перебраться жить в деревню.
– Я так понял, строиться будешь?
– Да, на этом же месте.
– Хорошее дело, хоть и хлопотное. – Шутов пододвинул к себе серую папку с бумагами. – Ты вот что: оформляй наследство и прочие бумаги. Лес мы тебе выделим, сто пятьдесят кубов.
Глава открыл папку и заглянул в бумаги, давая понять, что разговор окончен.
Спустя полгода, оформив наследство, Алексей снова пришел в сельсовет. Шутов, выслушав, сказал:
– Тебе надо разрешение на строительство получить. Его выдает архитектура. Обращайся туда. А по лесу мы уже все решили – в лесхозе тебе укажут делянку.
В райадминистрации Лёха написал заявление с нарисованным от руки планом будущего дома. Поинтересовался, когда можно придти за разрешением:
– Все заявления мы рассматриваем в течение тридцати дней. – сказал представительного вида мужчина.
– А что так долго?
– Так требует закон. – И добавил: – Федеральный.
Алексей удивленно посмотрел на чиновника:
– Так я же на месте своего сгоревшего дом поставлю! Какое тут еще разрешение?!
Чиновник, поправив галстук, взглянул на назойливого посетителя и пошутил:
– Гуляй, Леха, а то будет плохо!
И засмеялся своему удачному каламбуру.
