Возможно, всё дело в том, что я ему не нравлюсь. Просто не нравлюсь, и всё!!!
Вспомнив о его трёх месяцах пребывания здесь, я решила для себя не привязываться к нему...
— Мы просто бегаем. Вдвоём, — каждое утро я мысленно повторяла самой себе, как мантру, но когда вживую встречалась с его глазами, то вмиг об этом забывала, поскольку перемещалась в какое-то другое, совершенно неведомое мне измерение во времени и пространстве...
Его глаза — цвета молодых листьев наших пальм! Они в любой момент кажутся мне лучистыми и добрыми, не смотря на несходящую ухмылку в уголках его губ, обросших густой рыжей бородой.
Иногда мои руки сами так и тянутся её потрогать... Но его суровая, порой невыносимо долгая молчаливость меня останавливает!
Наверное, именно из-за последней я в своём порыве прервать тишину между нами брякнула лишнее, в душе, конечно же, не веря ни в какую свободу выбора...
Изначально я не хотела рассказывать ему что-либо об ультиматуме Тореса. О нём я не смогла признаться своему парню Наччо, с которым встречаюсь уже более двух лет...
— Какие у тебя в твои восемнадцать лет могут быть трудности?
Действительно, ему это удивительно и, скорее всего, не понять!
Тогда почему я на одном дыхании выдала ему всю свою подноготную?! Человеку, которого знаю всего лишь пару недель?!
Егор сочувственно выслушал меня от начала до конца, ни разу не перебил и не оспорил ни одного сказанного мной слова. Мне показалось, или он точно сжал пальцы в кулаки, когда расспрашивал о Торесе?
Неужели русский поверил мне сразу и целиком???
После спонтанной исповеди ему мне реально стало гораздо легче на душе!!!
В момент, когда он слегка приобнял меня, всё моё тело вмиг наэлектризовало... Захотелось рыдать дольше и сильнее — лишь бы он не убирал своей огромной тёплой ладони с моего плеча!
— Райна, у тебя всё равно есть свобода выбора, — медленно вымолвил он, как только я успокоилась.
— Какая? Кендра или я? Если я не соглашусь на его предложение, то он... — мой язык не повернулся озвучить немыслимое.
— Своим самопожертвованием ты только оттянешь её участь, — его неожиданно циничный тон мгновенно взбесил меня до луны и обратно.
Как он смог вообще подумать такое и даже произнести вслух???
Тупой бесчувственный бэкпакер!!!
В этот раз мы оба надолго замолчали, уставившись в пенящиеся волны у наших босых ног.
— Мне пора, — прервал он первым нашу неловкую паузу — Работа не ждёт! Был рад потренироваться с тобой... Уверен, что ты примешь правильное решение!
Я не ожидала какой-либо конкретной помощи от него, но и к его такому обыденному прощанию была явно не готова.
Непредсказуемый русский быстро зашагал прочь, ни разу не обернувшись назад!
Мне стало страшно...
На самом деле, никого не интересовала оя судьба, как и участь моей сестрёнки! До меня наконец-то дошло:
Никто здесь не защитит нас обеих от Тореса и его людей!
Я должна защитить Кендру!
У неё должно быть нормальное детство!!!
Воспоминания о своём детстве последние девять лет я глубоко прятала в себе, чтобы не погрузиться вместе с ними, как тяжёлым грузом, в Марианскую впадину депрессии.
Мне едва исполнилось девять, когда отчим вступил в серьёзные отношения с моей мамой.
Моя весёлая беззаботная жизнь единственного избалованного ребёнка в семье Бергеров резко прекратилась с рождением Кендры...
Все последовавшие девять лет отчим не давал мне проходу. Он безмерно критиковал мой каждый шаг и очень часто запрещал мне обычные детские шалости с друзьями. За любое непослушание он всегда строго наказывал меня новыми запретами.
