– Как красиво! – восхищалась небом императрица, пока, прижатая к скале, лицом, слуга поднимала двоих.
А на небо стоило взглянуть. Отражались звёзды в воде, искрились и падало светило – красота завораживала своей живостью, кротостью и простотой. И даже ветер не мог этому помешать. На скале, смотря на всю эту красоту, поникший дух оживал, трепетал и наполнял светом надежды. Природа в каждом миге. В каждом сантиметре. Неуловимая. Непокорная. Ни император, ни путешественник, ни императрица не могли отвернуться от манящей чёрной пустоты.
И всё настолько было настолько реальным, как рука императрицы по дурному внутреннему, тёмному желанию поднялась вверх и пожелала схватить близко порхающих светлячков. Рабыня вскрикнула и сжала до крови ладони, императрица соскочила с выступов и повисла. Женщина закричала, стала размахивать ногами и отчаянно пыталась схватиться за выступы. Мгновение разделяло их от смерти. Императрица прижалась к скале и более не отпускала.
Глава 2
– Интересно наблюдать за мучениями людей? – подала голос красивая женщина с изумрудным убором в волосах. Стройная, статная, манящая каменной безупречностью женщина в строгих зелёных одеждах поставила на стол поднос с двумя изумрудными чашками, в которых плескался ароматный напиток. Нельзя сказать, что глаза её были живыми. Или улыбка. Всё казалось мёртвым, холодным, гладким, таким, как у драгоценных камней.
Обращалась она к стройному мужчине, сидящего напротив светящегося подноса, из которого виднелись силуэты людей, по тарелке крутилось золотое яблочко; оно крутилось кругами, показывая то одного человека, то другого. Он сидел в задумчивой позе, стучал тяжёлым острым перстнем, покрывавшего средний палец левой руки, по столешнице. От женщины он отличался мёртвой бледностью, живым, строгим, почти суровым выражением лица, на котором выделялись чёрные глазища, в которых тонули даже корабли. Весь его вид показывал могущество, всесильность и роскошь, несмотря на то, что был одет в чёрную одежду, которую как всегда скрывал длинный плащ с длинным жёстким воротником: на наплечниках были пришиты бляшки в виде черепов, а голову скрывал просторный капюшон, а из-под него ненароком выбивались чёрные волоски. Острые скулы, острый подбородок, тонкие изящные пальцы.
Сидел мужчина на мраморном холодном кресле в нефритовой комнате, которая тут же выходила на просторный балкон, с которого открывался прекрасный вид на безграничное небо и на тёмное море. Ветры спокойно проникали через рифлёные колонны, в которых были выбиты изображения каменных цветов, отчаянно желавших походить на живые.
– А что тут делать? Хозяйка ведь никак не развлекает, – холодным тоном ответил мужчина и откинулся на спинку кресла. Его взор упал на протянутую чашку с чаем. – В этот раз попались упорные люди. Не боишься? Вдруг они доберутся до тебя?
– Пускай, так даже интересней, – хозяйка, отдав чашку, присела на соседнее кресло и притянула к себе широкую тарелку. – Испытать их красотой хорошая идея. Одна даже сорвалась, как жаль, не упала.
– Её время ещё придёт. Никогда не любил настолько напыщенных людей. Приходят, требуют и умирают, – устало проговорил мужчина и зевнул.
– Но ты ведь сам похищал их невест, вот и приходили. Чего тебе неймётся?
– А ты завлекаешь мастеров. Интересно, тот человек поможет с твоим цветком? Вроде бы талантлив, благороден и стоек, – яблочко покатилось и показало путешественника. Женщина помотала головой.
