Тоннель постепенно сужался, и можно было подумать, что сталкеры идут в тупик, но что-то толкало Андрея дальше. Это было не как в тот раз, когда невесть что его заманивало в пещеру. Казаков чувствовал, что скоро они должны найти конец пути, что-то должно измениться.
Первой перемены опять заметила Юля, несмотря на то, что Андрей шёл впереди.
– Смотри! – сказала она.
Посреди пещеры торчала маленькая пирамидка из песка. Откуда он насыпался, понять было невозможно, точно не с потолка. Андрей в нём поковырялся носком берца и ничего не обнаружил. Делать было нечего, пошли дальше.
Новую деталь на этот раз заметил Андрей – подошву от берца. Кто бы ему сказал, что он найдёт такое в таинственном подземелье. И она валялась рядом с ещё одной кучкой песка. Недолго думая, Казаков присобачил подошву к своему «мокасину». Затем он разворошил песок, осмотрел всё вокруг и ничего не нашёл – никаких других следов чужого присутствия не было.
– Думаю, мы идём в правильном направлении, – тем не менее, сделал вывод он.
– Мне тоже так кажется, – ответила девушка.
Андрею стало чуть легче – всё-таки здорово, когда тебе кто-то не только безгранично доверяет, но и поддерживает. Почти сразу Юля опять привлекла его внимание:
– Как необычно…
– Что такое?
– Стены. Видишь? Какие-то полосы – будто-то резцом прошлись.
– Может быть.
Далее им встретился на пути кусок камня, который вывалился, судя по форме, с потолка.
– Интере-е-еснько, – протянул Андрей вслух.
Юля сняла с плеча ружьё, напряженно вслушиваясь.
Казаков думал. Была в происходящем какая-то логика, нужно было принять правильное решение, найти смысл.
– Опусти оружие, – сказал Андрей.
– Что-о? – впервые переспросила Юля.
– Не бойся, и иди за мной. Ты знаешь, какие песни поют у меня на Родине?
– Откуда?
– Вот слушай, походная, и подпевай. Х-хар-рашо живёт на свет Винни-Пух. Оттого поёт он эти песни в слух…
Андрей драл глотку на всю пещеру, чеканя шаг в ритм песни. Юля шагала следом, непонимающе и недоверчиво поглядывая на него. Андрей опять её удивил, но песня была весёлая, и Юля невольно стала кивать в такт.
Казаков их проморгал, в буквально смысле. Только что впереди никого не было, но стоило ему открыть глаза, как перед ним стоял он. Гуманоид, с двумя руками, двумя ногами. Однако верхняя часть его черепа была какой-то коробчатой и угловатой. Там, где должны были быть глаза, переливались радужной плёнкой два огонька. Низ лица был ничем не закрыт, так что можно было хорошо разглядеть белую кожу и ярко-алые губы.
Ростом гуманоид был не очень высок, ниже невысокого Андрея, может, сантиметров сто шестьдесят.
«Бледный» (так решил называть его Андрей) издал тихий звук, двинул головой. Казаков обернулся. Как он и ожидал: за его спиной оказалось ещё двое таких же «бледных», а когда он вновь посмотрел вперёд, рядом с первым встреченным стоял ещё один.
Только сейчас Андрей разглядел, что в руках они держат что-то похожее на микрофоны звукооператоров – длинные вытянутые штуковины.
Главный бледный опять что-то проговорил низким голосом, изобилующим полутонами и обертонами. Андрей аж заслушался. Но тут преградивший ему путь сопроводил свою речь очень красноречивым жестом – указал на его оружие и на пол.
– Я не понимаю, что ты говоришь, – не делая резких движений, прикинулся валенком Казаков. – Слушайте, вы же видели, мы мирно шли, никого не трогали.
Бледный направил свой «микрофон» в сторону небольшого камушка, послышался тихий вибрирующий звук – и камень рассыпался в пыль.
