Волокдарм - страница 27

И вот когда он уже готов был дать решающий бой, все оборачивалось против него. Он не мог допустить этого. Он не мог допустить того, чтобы волоки отказались от войны.

– А какое настроение среди обычных волоков? – спросил он, подходя обратно к Жрецу.

– Знаешь, – задумчиво начал отвечать тот. – Я думаю, большинство из них уже не хотят войны. Они не говорят об этом в открытую, лишь только по тому, что они боятся Короля и меня. Но если Король выступит против войны, то они поддержат его.

– Если поднимется бунт, то это будет означать конец, – задумчиво прокомментировал Хоролл.– Конец всем нашим мечтам и планам?

– Неужели все на самом деле серьезней, даже чем я себе представлял?

– Видишь ли, как бы тебе это лучше объяснить… А попробуем вот так. Знаешь, как муренки затаскивают превосходящую их в несколько сот раз пищу в норку? Они собираются вместе, кладут пищу на спину и дружно идут в свою норку, – Хоролл сделал небольшую паузу, а затем продолжил. – А теперь представь, что большая часть муренков захотела тащить эту пищу, а некоторые из них отказались, и те которые захотели, напали на тех, кто отказался, и стали уничтожать их. В конечном счете, перед нами предстанет следующая картина: горстка оставшихся в живых муренков стоящих рядом с пищей, которая останется теперь на прежнем месте, потому что оставшихся муренков не хватит, для того чтобы не только затащить ее в норку, но и даже просто сдвинуть с места.

– Но я не понимаю, что ты хочешь мне этим сказать? Причем здесь муренки?

– Все очень просто, – словно наставник своему неразумному ученику Хоролл начал объяснять свои слова Жрецу.– Если поднимется бунт, то его можно будет подавить только убийством бунтующих. А это приведет, как минимум к гражданской войне, которая я даже не могу представить, чем может закончиться. Но самым успешным для нас вариантом будет, если в ней победят наши сторонники, но я боюсь, что их останется очень мало и нам опять придется терять много времени, за которое может произойти все что угодно.

– Ну что же нам тогда делать? – Жрец в ожидании взглянул на Хоролла.

– Давай подумаем об этом, – Хоролл начал размышлять вслух. – Если мы убьем Военного советника, то опять это обернется только против нас. У Советника появятся последователи, одним из которых будет Король. И опять может подняться бунт. Тогда нам остается либо скомпрометировать его, либо сделать так, чтобы его затея провалилась. И лучше всего это будет сделать как раз на следующем совете, через год.

– Но как? – перебил размышления Хоролла Жрец. Хоролл поглядел на него, словно на нерадивого ученика отвлекающего учителя.

– Мне нужно об этом еще подумать, и мы обсудим с тобой это позже, поближе к совету. Но сейчас… – Хоролл ненадолго замолчал, словно о чем-то задумавшись, а затем продолжил. – Придется действовать в ускоренном режиме, хотя мне этого так не хочется. В этот год нам надо сделать одну важную вещь. К тебе придет мой посланник, это будет человек. Его будут звать Эндрю. Ты должен будешь сделать, все то о чем он тебя попросит. Ты понял?

Жреца уже давно не удивляли странные поручения и странные помощники Хоролла. Он к этому уже привык.

– Да, Хоролл, – Жрец склонился в поклоне. Когда он распрямил спину, Хоролла в зале уже не было. Он всегда приходил и уходил внезапно, сначала материализуясь из воздуха, и после растворяясь в нем же.

С той встречи, которую вспоминал сейчас Жрец, сидя с закрытыми глазами в своем кабинете, положив голову на сложенные на столе руки, прошло уже около года. За это время уже многое успело произойти. К нему приходил Эндрю, и хотя он ничего не говорил Жрецу о своих делах, но требовал от него предоставлять ему волоков, которых ни живыми, ни мертвыми больше никто не видел. И хотя их жизни не волновали Жреца, ведь для него они были не больше чем несколько частиц из кучи песка, но его беспокоили дела Эндрю. Он всегда не любил неизвестность. Из-за нее он думал, что нити власти выскальзывают у него из пальцев, и он теряет их. А этого он никак не мог допустить.