Уходит год. Ещё Младенец спит.
Конец времён, последний класс окончен,
И Девочка-Снегурочка звонит
В серебряный свой чудо-колокольчик!
Я на плече её над миром пронесу —
РусАлку – Алконостую Жар-Птицу,
И в заповедном выпущу лесу,
И мир волшебным звоном пробудится!
Проснётся в чаще Солнечный Малыш,
Придут волхвы, дарами их играясь,
Он с Девочкой в таинственную Тишь
Уйдёт, мечты едва касаясь.
И будут в снах божественной игры,
Лететь-скользить по всполохам багряным —
Куда уйдут? Какие им миры
Пригрезятся над Звёздным Океаном?
Пусть будет к ним не строг глубинный бог,
Когда парят в волшебных грёзах Салий,
Станцует им Д*Эльфин, и Ангел-Козерог
Плеснёт для них волну хвостом русальим.
А может им приснятся Берега,
Что Сирины с Сиренами напели,
Где яблоки в горячие снега
Спадают сочно с лап волшебной ели?
Где свежий снег в июльскую жару,
Где Вечный Новый Год и Вечный Старый,
Где эльфы на таинственном пиру
Цветочным причащаются нектаром!
Там, позабыв о духах и богах,
Не-бесьем грезят горные отроги,
И на душистых, девственных лугах
Пасётся Снежный Конь Единорогий.
Бодает небо Ангел Азазель,
Огромным рогом Синь-Звезду щекочет,
Качает золотую колыбель
Серпа Луны над звёздной тайной ночи.
Он пребывал в пустыне сорок кальп,
Бодался с мрачным богом, камни кушал,
Снял вместе с рогом свой косматый скальп
И трубным гласом сон земли нарушил!
Он помнит всё – и золото волхвов,
И как в щиты куреты звонко били,
И как питали млеком облаков
Младенцев всех из Рога Изобилья.
Как распускался радужный Ирис,
Восторг преображения вбирая,
И как смеялся юный Дионис,
В бессмертие с титанами играя!
Взойдёт заря, и Снежный Уникорн
Преклонит пред Снегурочкой колено,
И будет рог его трубить, как вещий горн,
Когда восстанут все от смерти тлена!
Коснётся арфы шалый Дионис,
И флейту сделает волшебную из рога
Игривый Крышень, тихий Осирис
Родится вопреки проклятьям бога.
Что боги им, ликующим в ночи
Над вечностью трепещущею Бездной?
Их Конь-Единорог крылатый мчит,
И путь им освящают только звезды!
Они рождались в мириадах снов
И уплывали в огненные дали,
Но я – последний из Его Сынов,
И потому мне имени не дали.
