Третью группу обывателей невозможно было упрекнуть ни в чём. Они добросовестно учились, знакомились со стилями, вносили серьёзные деловые поправки, составляли расчёты, учитывали всё новое, но целью их было не служение времени, а стремление к материально обеспеченной жизни советского специалиста. Они оставались и здесь лояльными советской власти.
Творческая работа комсомольской группы перемежалась дискуссиями о том, какова должна быть пролетарская культура и как архитектура должна отразить её. Это отвлекало и отводило в сторону от творческой работы.
Виля упорно старался постичь: неужели люди, подсовывающие эти уродливые проекты, серьёзно убеждены в правоте своих исканий? Неужели это плод их убеждений? А может, это обман? Но можно обмануть одного-двух, группу людей, но обмануть передовую часть общества невозможно. Впрочем, поймав себя на этой мысли, Виля думал: «Испугался детского подвоха – сунь пальчик, там зайчик» – Надо всё это как следует обдумать». Виля углубился в учение, надеясь, обогатив себя знаниями и навыками, практически доказать красоту нового стиля, гармонию ансамбля, удобства общежития. Тогда трудно будет спорить против очевидного, и сейчас важно накопить знания.
Он твёрдо знал одно, что идеалом будущего должна быть красота, простая, чистая, у которой ничего нельзя отнять и к которой ничего нельзя добавить.
На летние каникулы Виля выезжал в Сочи. Часть студентов смотрели с завистью на него, завидуя его возможностям, другие смотрели с осуждением – рано начали развиваться у парня буржуазные замашки. Но никто не знал истиной цели его поездок.
Приехав в Сочи, он останавливался у знакомого резчика по камню и нанимался в артель каменщиков-декораторов. Курорты росли один за другим и Виля наблюдал, как создаётся ансамбль города-здравницы и очага туристов. Здесь он практически знакомился с оформлением зданий – в качестве каменщика. Старый резчик по камню не всегда соглашался с замыслами архитекторов и рисовал свои варианты, которые Виля охотно зарисовывал в альбом или выполнял в макете.
Виля считал Сочи наиболее подходящим местом для практики, так как строительство курортов находилось вне сферы влияния формалистов.
Возвращался он загорелый, окрепший, с альбомами, заполненными эскизами…
Но вот учёба и завершилась. Виля получил диплом с отличием и назначение в родной город Николаевск, где ему поручили строить дворец культуры. У Вили от счастья кружилась голова. Что ещё можно желать? Ему поручили строительство в родном городе! Это будет первое архитектурное пятно в общем ансамбле. Потом он проведёт общую планировку и создаст в Сибири новый город, который неизбежно заставит людей жить по-новому. С каким удовольствием он расковыряет шелуху этих одноэтажных обывательских домов, которые сами по себе являются бастионом мещанства!.. С каким бы удовольствием тогда пригласил бы посмотреть этот город своего лучшего друга, учителя и советчика Фому Кампанеллу.
Защита дипломного проекта, получение диплома давало право забросить все расчёты и окунуться в развлечения, пожить в свое удовольствие. Однако для Вили это было началом более напряжённой работы.
Виля давно уже начал посещать Геологический институт, где слушал лекции Ферсмана. После лекции он забрасывал его вопросами. Ферсман обратил внимание, что Вилю интересует геологическое положение и будущее только одного района Сибири. Узнав, что Виля архитектор, Ферсман пришел в восторг:
